Князь Ярослав и его сыновья

– От Вороньего камня обрыв не виден, Ярославич. Лед припорошен снегом, скользко. Даже коня не удержал.

– Не побился твой аргамак? – спросил Андрей.

– Он падать умеет.

– Савка, накорми да обогрей наших проводников, – сказал Александр. – Примите мою благодарность, отцы, очень вы мне помогли.

Дождался, когда Савка уведет рыбаков, сказал негромко:

– Стало быть, здесь их и встретим. О чем думаешь, дядька Ярун?

– Место доброе, – согласился Ярун. – Даже ветер с берега, лучникам стрелять сподручнее. Только с чего это рыцари на льду битву принимать станут, Ярославич? Воины они опытные.

– В Палестинах эти опытные воевали, – заметил Яков Полочанин. – А полезут потому, что так им Псков легче обойти.

– Если так прикидывать начнем, то и бить нас начнут, – вздохнул Невский. – Нельзя врага недооценивать, нельзя, товарищи мои, за это большой кровью расплачиваются. Будем считать, что по доброй воле на лед они не полезут. Значит, надо их сюда заманить.

– Субедей-багатур туменом пожертвовал, чтобы Удалого на Калку привести, – сказал Ярун.

– Он и людей не считал, и с людьми не считался. – Невский нахмурился, подумал, вдруг оживился. – Ярун и Андрей, выделите лучших всадников под команду Сбыслава оденьте их поярче да понаряднее, мой стяг дайте. Разгроми их дозоры, Сбыслав, заставь «свиньей» построиться и приведи эту «свинью» сюда в боевом порядке.

– Понял тебя, Ярославич! – радостно заулыбался Сбыслав.

– Только не горячись, очень прошу, не горячись, – предупредил князь. – В битву не ввязывайся, кусай их беспрестанно, но вовремя отходи. Олексич, дай ему двадцать добрых лучников для прикрытия.

– Я тебе укажу, кого именно, – сказал Ярун. – Мне Чогдар их уменье показывал. Только проследи, чтобы им новые лапти сплели. Свежее лыко хорошо лед держит.

– И пусть Урхо лично у всех коней подковы посмотрит. – Невский помолчал, мысленно проверяя самого себя. – Так, с передовым полком вроде разобрались. Теперь о дружинах правой и левой руки. Главная задача: не позволять рыцарскому клину развернуться. Трудно придется, знаю, но надо, надо заставить ливонцев атаковать головной полк в лоб. Чело в чело.

Князь замолчал, представив себе всю жестокость предстоящего столкновения разогнавшейся рыцарской «железной свиньи» со стоящей в пешем строю собственной дружиной. Он понимал, что жертвует ею, но иного выхода не видел. Да и не было этого иного выхода.

– Поначалу надо сдержать их, дядька Ярун. Порыв сбить, сломать само рыло «свиньи», а когда поймешь, что сбил, расступись и жми с боков. Саму голову жми, но напора не ослабляй.

– Я понял, Ярославич.

– Тогда они на тебя, Буслай, навалятся.

– Сдюжим, Александр Ярославич. – Буслай гулко вздохнул вдруг пересохшим горлом.

– Помолчи, – строго одернул Невский. – Мне от тебя не сила нужна, а воинское соображение. Дюжь сколько сможешь, только пятиться не забывай. К обрыву вот этому их подводи. А когда почуешь, что обрыв рядом, расступись. Быстро расступись, чтоб ливонцы в берег врезались. Рыцари тяжелые, кони их к этому времени устанут, вот тут-то они и затопчутся. Вот тогда пусть мужики твои за багры хватаются и начинают рыцарей с седел стаскивать. А которые половчее, пусть ножами-засапожниками жилы их коням режут. Свалка должна начаться, и тогда мы с братом отцовской свежей дружиной по тылу их ударим. Сзади.

– Чтоб и внукам заказали в землю Русскую соваться! – восторженно воскликнул Миша Прушанин.

– За внуков не поручусь, а дети – не сунутся, – улыбнулся Невский.

И все – вразнобой, недружно – рассмеялись, но смех тот был напряженным, словно смеялись они через силу…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

1

Однако дня решающей битвы князь Александр тогда не назначил. Не от него зависел этот день, а только от готовности войск.

– Когда перековку коней закончишь, Урхо?

– К пятнице управлюсь.

– К четвергу, – подумав, сказал Невский. – В пятницу утром дружина должна выступить.

– Будет к четвергу, если еще кузнецов дашь.

Александр отправил к Урхо всех кузнецов, которых сумели разыскать псковские власти. Теперь он не делал тайн из подготовки своих войск к сражению.

– В ночь на субботу санные обозы псковичей должны быть на Узмени. Все выгрести из города, селищ и весей.

А на последнем военном совете сказал коротко:

– Суббота. Передовой полк выезжает в ночь. Тогда же начинают строиться дружины и ополчение. Сбыслав, ты готов? Тебе первому горячие щи хлебать, первым и выедешь.

– Готов, Ярославич. И я готов, и дружина моя готова.

– Все проверить лично, воеводы. Каждый нож и каждый ремешок. Все, кончили советоваться.

Урхо сам подковал чалого. Обнял Сбыслава:

– Скачи смело. Там встретимся.

Перед отъездом Сбыслав заехал к отцу. Ярун не отлучался из дружины, строго исполняя повеление Невского. Впрочем, он сделал бы то же самое и без всяких повелений.

– Вижу, аркан захватил.

– Пригодится, – улыбнулся Сбыслав. – Спасибо тебе, что Будимира мне отдал.

Ему было совсем не до улыбок: отец выглядел не просто озабоченным, но и усталым. Но он улыбался ему, как улыбался только в детстве.

– Ты отдохни перед битвой. Очень прошу, отец.