Князь Диодор

В общем, к обеду все как-то устроилось, и даже появилась толстая, слегка неопрятная женщина, которую привел все тот же Атеном, и определил, как распорядительницу, которая согласилась кормить и ухаживать за всей компанией. Тетка эта не представилась, поглядывала на имперцев сурово, но сразу же выделила наметанным глазом Стыря, и запрягла его в дело. Вдвоем они отправились на ближний рынок и уже через часок, разгоряченные, притащили вполне достаточные на первый день припасы. О том, на каком языке они общались, князь Диодор не собирался даже гадать — тетка эта и не думала говорить на рукве, а уж Стырь в отместку, решил говорить на таком южном диалекте, что его и князь не всегда понимал.

А спустя еще час снова появился Атеном. На этот раз он был еще бледнее, зато за ним двигалась целая процессия. Она состояла из черырех женщин и двоих мужичков, которые очень торжественно и уважительно поздоровались с одноногим привратником. Оба мужичка на него чем-то неуловимо смахивали, вот только бород у них не было.

Одну из женщин, насколько понял князь, распорядительница тут же назначила кухаркой, двух — помоложе и постарше — горничными, они должны былм прибираться в покоях и одновременно прислуживать. Четвертую, самую неряшливую и пожилую, определили посудомойкой и прачкой, и насколько князь понял речь распорядительницы, она же должна была помогать остальным своим товаркам.

Плотного и лысого мужичка отправили на конюшню, хотя Стырь и расстроился, когда Диодор высказал, что ему теперь при конях дела будет не много. Другого, почти совсем мальчишку, по имени Креп, назначили в посыльные, и как ни странно, в переводчики. По-руквацки он говорил странно, в чем-то похоже, а в чем-то совсем иначе, чем говорил Атеном, но он все понимал, и опять же, по словам куртье, бывал услужлив. Такая рекомендация Диодора удивила, он даже переспросил:

— Вот этот?.. Услужлив? Да ты посмотри на его хитрую рожу, он же обыденный парский проныра, который за пару грошей и хозяев продаст, и чего доброго, столовое серебро украдет.

Атеному было не до споров, он хотел, кажется, только разобраться с устройством всей компании, по распоряжению князя Притуна, и побыстрее исчезнуть. Поэтому он отозвался не слишком вежливо:

— Он сын хорошего человека, и не станет воровать. А что касается хитрости, так это к лучшему, князь, без хитрости в нашем деле не обойтись.

Тогда-то князь Диодор и решился поговорить с Атеномом напрямую.

— Атеном, мы бы могли обойтись и меньшими… удобствами.

— Не знаю, на что ты, князь рассчитывал, но… Не нам о том думать, все уже решено. А дом… Оживить его нетрудно. — Он осмотрелся по сторонам вполне парского холла, в котором они стояли, и непонятно добавил: — То же могу сказать и о людях, которые теперь, князь, будут вам служить.

Так напрямую разговориться не удалось, поэтому князь только сокрушенно покачал головой, но вслух сказал:

— Тогда вынужден признать, что ты, Атеном, молодец.

Диодор и сам не мог бы объяснить, почему решил похвалить куртье. Тем более, что тот в его похвалах не нуждался. Что сразу же и выявилось, когда Атеном резковато отозвался:

— Меня князь посол к тебе в помощь определил, и придется мне некоторое время, по крайней мере, тоже тут послужить. А ты, как я заметил, привык, чтобы все получалось быстро.

Диодор усмехнулся. Не вполне четкое понимание Атеномом руквы рождало какое-то странное, непривычное отношение, которое он-то попытался наладить, да вот, по-видимому, не слишком удачно.

— Это — есть, ничего не возражу.

Атеном вдруг очень внимательно, почти враждебно посмотрел на князя Диодора, вздохнул, отвел глаза, и тогда лишь отозвался негромко:

— К тому же, хочу, чтобы все было ясно с самого начала. Меня эта служба, это задание не устраивает. Я бы хотел, чтобы все оставалось, как было, и жить хочу при моем настоящем господине. Вот только… без меня тебе не обойтись.

Диодор удивился, такая откровенность от этого длиннолицего была и впрямь удивительна. Видимо, князево желание поговорить без околичностей куртье было замечено, хотя он и понял это по-своему, да так, что теперь и князь решил, что выяснять отношения преждевременно. Поэтому он, нахмурившись, отозвался:

— Это мы еще посмотрим.

И вдруг Атеном размяк лицом, в его глазах даже появилась та самая западная хитрость, к которой Диодор еще не привык, но с которой все же следовало считаться, коль уж они тут оказались.

— Ты все же, князь, думай о том, как дело свое сделать, тогда… И я свою награду получу, можешь не сомневаться. — Атеном еще разок оглянулся, ничего, разумеется, нового не увидел, повернулся к выходу и через плечо бросил: — На сегодня, князь, все, теперь вам устраиваться следует, а я в посольство вернусь. Если будет что-то нужно, ты знаешь, где меня найти.

И вышел, причем даже дверь их нынешнего дома заскрипела по-особенному, словно соглашаясь с Атеномом, что к этим имперцам относиться нужно именно так, как он себя повел. И никак иначе. Все же гордые они тут, на западе, подумал князь, или это у них практичность такая?