Князь

Несколько мгновений до новой стычки – Андрей упал рядом с княжичем, подсунул бердыш под седло его коня, потянул древко наверх, приподнимая тушу. Ратовище пугающе затрещало. Зверев левой рукой схватил Друцкого за ворот кольчуги, рванул, помогая выбраться, тут же дернул оружие и взметнул вверх, острым кончиком накалывая морду белой лошади меж ноздрей. Та от боли заржала, встала на дыбы. Новик опять рванул к себе приволакивающего ногу княжича, вскочил, рубанул опускающуюся лошадь под основание головы, потянул Друцкого, отступил еще на шаг.

Слева и справа показались новые враги. Спасаясь от направленного в грудь клинка, Андрей откинулся на спину. Грохнул выстрел, и обоих ляхов не стало – сноп картечи отшвырнул их куда-то в сторону. Новик поскорее поднялся, сунул голову княжичу под мышку и побежал ближе к своим, волоча его на себе. Упал возле телеги, тут же перекатился на спину, поднял уже давно не сверкающее, темное от крови, широкое лезвие.

Но ляхи больше за ними не гнались. Потеряв в жестокой стычке почти полсотни людей, они предпочли обойти кровавое место и поскакали к ольховнику. Сил на то, чтобы отбить у конюхов русский табун, у них теперь не оставалось. Достать до схизматиков из пищалей было можно – но у лисьинских холопов без того хватало хлопот. Трое из них, спрятавшись между телегами, забивали заряды в сложенные рядом на земле пищали, остальные жались к бревенчатым щитам, осторожно выглядывая через бойницы, но никуда не стреляя.

А еще новик обратил внимание на то, что земля и телеги истыканы множеством стрел. Причем каждый миг то тут, то там с шелестом падали, глубоко вонзаясь в дерево или уходя в дерн, новые.

– Под телегу прячься! – посоветовал княжичу Зверев, схватил пару заряженных пищалей, перебежал к щиту и поглядел в бойницу.

Поле перед подпертыми на слеги стенами выстилали туши лошадей и рваные людские тела. Метрах в трехстах, глядя в их сторону, гарцевали схизматики. Перед ними стояли два десятка лучников с луками в полный человеческий рост и методично опустошали колчаны.

– Ты глянь, дядька, – ткнул Пахома в бок Андрей. – Оказывается, и у ляхов луки имеются!

– Да какие это луки? – презрительно отмахнулся Белый. – Деревяшки! Однако же из пищали до них все же не достать. Ох, не достать. Далеко[27].

Болезненно вскрикнул холоп у дальнего щита, упал на землю. Почти одновременно закрутился Глеб, держась за вошедшую в ногу стрелу. Получалось, что защищать так и не собранные танки осталось уже шестеро бойцов, не считая Андрея. Еще трое холопов перезаряжали пищали, но ставить их к щитам смысла не имело. Между телегами от них пользы было больше.

– Проклятие! – Федор Друцкий миновал просвет между щитами, и сразу две стрелы чиркнули по его броне.

– Ты чего на месте не сидишь, княже? – полуприсев, чтобы голова находилась ниже бойницы, спросил Зверев.

– Нешто я смерд, под телегой в битве отсиживаться? – презрительно скривился парень. – Здесь умру, с мечом в руках, а не свечою.

– Ты же хромаешь!

– Хромаю, да не падаю… – Друцкий оперся на рукояти двух прямых литовских мечей. Видать, подобрал вместо потерянной сабли. – Спасибо тебе, боярин младший Лисьин. Вытащил, не бросил.

– Русские своих не бросают, – пожал плечами Зверев. – А с размолвками опосля разберемся. Меня, кстати, Андреем зовут.

– Вот уж не думал, что спина к спине с Лисьиным погибать доведется… – широко перекрестился Друцкий. – Ну прости, коли что не так было. Без обид и ненависти пред Господом представать надобно.

– Не торопись помирать-то, – похлопал ладонью по прислоненной к бревнам пищали новик. – У меня два десятка стволов, по двадцать картечин в каждой. Четыре сотни пуль. Через такую завесу еще прорваться надобно. Хочешь поиграться?

Княжич в ответ опять перекрестился:

– Бесовские это игры. Ты мне лучше лук и стрелы дай. Ими баловаться не грешно.

– Скачут… – выдохнул Пахом.

Зверев ухватил пищаль, уже привычно скользнул взглядом по оружию: фитиль дымится, порох в запальном отверстии виден, на полке к тонкому сальному слою прилипли крупинки затравочного пороха. Андрей встал, высунул ствол в бойницу, медленно выдохнул:

– Ра-а-ано-о-о… – И лишь когда поганые приблизились на сотню метров, первым нажал на спуск.

От грохота выстрела заложило уши, приклад ударил в плечо. Андрей опустил пищаль, тут же схватил другую, пальнул в дымовую завесу, схватил третью… Осечка!

Впрочем, справа и слева загрохотали другие стволы, выплескивая каждый по половине магазина от «Калашникова» зараз. Новик отставил пищаль, перехватил бердыш у подтока, размахнулся, ожидая появления врага. Ведь, как ни старайся, снести всех ляхов картечь не могла, а остановиться, как бы страшно ни было, разогнавшаяся конница просто не способна. Кто-то да прорвется.