Читаем Княгиня Ольга. Пламенеющий миф полностью

Очень ярко представить облик тогдашней псковской верхушки позволило открытие в 2003 году в Пскове камерного могильника Х века. В нем исследовано 8 погребений: женских, мужских и детских. Датируется он серединой – третьей четвертью Х века, это примерно и есть период самостоятельного киевского княжения Ольги, от гибели Игоря до ее смерти. Покойные из псковских камер были снаряжены на тот свет очень богато: со множеством утвари и изделий из серебра с позолотой, с погребальными ложами, парадной пиршественной посудой, с расписной мебелью. Открыты крупные фрагменты женского и мужского костюма, изготовленные с использованием очень дорогого узорчатого шелка. Во всех могилах присутствуют разные предметы быта: бронзовый таз, ножи, ножницы, расчески, сундуки, ведра и так далее, включая хлебную лопату и два небольших весла. В двух женских усыпальницах найдены парные бронзовые скорлупообразные фибулы, скреплявшие специфический скандинавский вид женского платья (отчасти похожего на позднейший сарафан). Есть в этом языческом некрополе и первые следы влияния христианства, постепенно проникающего в высшие полиэтничные слои древнерусской знати – нательные крестики, восковые свечи.

Вот, например, погребение номер 6. Здесь был похоронен мужчина 45–55 лет, обладатель серебряного скандинавского креста с позолотой и чернением, восковых свечей, «пиршественного набора» из чаши с серебряной оковкой и блюда, богатого кафтана с 14-ю серебряными пуговицами, весов и арабских монет, из которых поздняя – 953\54 г. чеканки. Здесь же была обнаружена серебряная подвеска со знаком Рюриковичей: хищная птица с крестом на голове и двузубец с изображением ключа между отрогами. Изображение ключа на подвесках такого типа – уникально. Т. Е. Ершова в разделе «Камерное погребение 6»[10] пишет следующее:

«Наиболее вероятным кажется предположение о значении ключа на подвеске как символа регентских полномочий Ольги, которая должна была распоряжаться родовым двузубцем ранних Рюриковичей по праву замужества и материнства, пока наследник был малолетним (945–964 гг.)».

Есть иное предположение, что именно этот знак символизирует Владимира – сына ключницы, как известно. Однако едва ли он, взяв верховную власть и оставшись сам себе хозяин, стал бы выставлять напоказ свое рабское происхождение, которым его обоснованно попрекали. Да и датировка могилы (953\954 гг. плюс несколько лет) указывает на время, когда Владимира еще не было на свете, а до вокняжения его и вовсе оставалось лет двадцать пять. В скандинавской традиции ключ – символ полноправной хозяйки дома, распорядительницы всех его богатств, знак ее полномочий. Так что вполне убедительно предположение, что ключ был символом Ольги – полномочной хозяйки дома Рюриковичей. И погребенный, носивший этот знак поверх одежды (двузубцем и ключом наружу), был каким-то ее представителем. На момент сооружения усыпальницы Ольга правила без мужа уже почти десять, в любом случае, несколько лет. Наличие в погребении трех драгоценных изделий с чернью (крест, оковка чаши и подвеска) тоже указывают на тесную связь с великокняжеской семьей. Умерший несколько позже 953\954 года (арабские монеты доходили от места чеканки до Руси довольно быстро по тем временам, за несколько лет) в возрасте до 55 лет мужчина принадлежал фактически к предыдущему поколению, чем сама Ольга, то есть был примерно ровесником ее отца. Как пишет С. В. Белецкий, изображение символов, в число которых входит «птица с крестом» «являлись не указанием на должностное положение владельца подвески, а социально престижными изобразительными символами лиц, не принадлежавших к роду Рюриковичей, но обладавших такими властными полномочиями, которые уравнивали их с представителями правящей династии»[11]. Если погребенный был в родстве именно с Ольгой (а не с Рюриковичами), то он как раз в эту категорию и входит, и инвентарь погребения полностью подтверждает версию о его высоком положении.

(В порядке примечания: в сентябре 2019 года в Пскове при раскопках застройки XI–XII веков была найдена еще одна подвеска того же типа, с двузубцем, не имеющим дополнений. Его простая форма относится к ранним типам, из-за чего его приписывают «Улебу Игоревичу», то есть второму сыну Игоря, брату Святослава. Но Улеб Игоревич – персонаж больше легендарный, чем исторический, поэтому пока мы не можем делать никаких конкретных выводов об этой новой подвеске.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука