Клык и коготь

Седой шаман усмехнулся – и кивнул головой. Он не спеша повернулся – и оправился обратно в посёление, словно потеряв всякий интерес к происходящему. Его помощники тут же оказались рядом, поддерживая немощное тело с великим духом.

Староста обрадовано затараторил:

– Мы с удовольствием примем спутников в нашем посёлке, выделив им место под крышей Дома Гостя. Живём мы небогато, но поделимся с вами не только кровом, но и пищей, а так же поможем с одеждой, если вы решите идти дальше. Ваши наряды… – он покосился на платья девушек, уже начавшие превращаться в живописные лохмотья, на их поломанные каблуки. – Ваши наряды не слишком подходят для путешествий по лесам. Но, надеюсь, вы поделитесь с нами своими знаниями – и богатствами…

– Что ему нужно? – По русски спросил Макс у Ирк’ха, продолжая с улыбкой смотреть на старейшину.

– Кусок шкуры касадга. Это опасные твари и их мех высоко цениться. Подари ему кусок, который я уже достал – и можешь быть уверен в его гостеприимстве. – так же по русски ответил старый шаман, спокойно глядя на воинов, застывших у ворот.

Макс вздохнул, поднял лежащий на земле мех, который за время пути старый шаман ловко выдубил какими-то своими методами – кусок был преизрядный, величиной со шкуру барана, хотя и весил значительно меньше – и протянул старосте. Тот суетливо схватил его, кивнул головой – и тяжёлые ворота распахнулись во всю ширь, запуская землян в первое поселение в этом странном мире.

Дома, по большей части сделанные из обтянутых шкурами гигантских дуг, походили на выпуклые пирамидки, из которых какой-то великан составил самые разнообразные здания, просто соединяя их друг с другом. Высокие и приземистые, цветные и почти чёрные, сложные, составленные из огромного количества дуг, и совсем простые, но просторные, закрывающие огромные площади. Как поняли земляне из скупых объяснений шамана – каждый житель народа хлоев всю свою жизнь перестраивал своей дом согласно традициям, положению в обществе и собственному достатку. Например, бездетная пара не могла иметь больше одной комнаты, и могла лишь расширять своё жилище, а лекарь наоборот, обязан был построить несколько дополнительных комнат, в которых он мог бы помогать тем, кто в этом нуждается. Каждый из хлоев строил своё рабочее место рядом с домом, благо земли вокруг было достаточно и шкуры при тёплом климате этого мира, подобно земле в южных широтах, несли зачастую лишь церемониальное значение.

Землян поселили на отшибе, рядом с высоким частоколом и казармой воинов – хижинами, в которых жила молодёжь, учащаяся искусству выживания в этом суровом мире. Насколько понял Макс, это было что-то вроде обязательных военных сборов – каждый год, по окончанию сезона охоты, всю молодёжь собирали в хижинах Учения, где они постигали самые разные науки, необходимые любому взрослому члену общины – и выбирали свой собственный путь. Несколько суровых воинов постоянно находились рядом с ними, наблюдая, наставляя – и наказывая, если в том была необходимость…

В этом был двоякий смысл: с одной стороны гостям тем самым оказывали доверие, показывая, что не боятся оставлять молодёжь рядом с ними… С другой – молодые недоверчивые волчата не позволили бы пришельцам сделать ничего опасного для клана. А ветераны были вполне в состоянии обеспечить безопасность и тем и другим.

Белые шкуры Дома Гостя поднимались вверх, смыкаясь куполом над головой. Здесь благодаря почти идеальной округлости дуг и жёсткой, явно новой коже стены казались почти правильным кругом, заботливо отгораживая людей от внешнего, такого странного мира и его обитателей. Магический светильник – язычок живого огня, заботливо помещённый в стеклянную бутылку, яркими язычками пламени освещал толстые и чуть мохнатые шкуры, создавая ощущение уюта и тепла. Впервые после сумасшедшего падения в бездну прямо из шахты лифта, земляне оказались одни, в безопасности и покое, наедине со своими проблемами.

Тягостное молчание повисло в пустой и гулкой комнате. Все сидели, сжимая свои, оставшиеся ещё от той, привычной жизни вещи – им дали новые, мягкие и красивые, но никто не решался расстаться с привычной одеждой – никто, кроме Макса, с наслаждением сбросившего рваные тряпки, в которые ему пришлось кутаться последние дни и нырнувшего в странного покроя, но явно удобные и тонкие шкуры. Ему было проще – обрывки вещей, которые были на нём, напоминали не столько о земле, сколько об опасном превращении – и о том, что последовало за ним. Он и заговорил первым.

– Мы тут все более-менее знакомы, но давайте представимся – так сказать, официально. Я – Максим, родом с алтайского края, первый курс.

– Вадим. Ленинградец, второй курс. – Щуплый паренёк поправил очки, явно смущаясь. Достаточно хрупкий и слабый но, тем не менее, мужественно тащил на себе большую часть поклажи – и не жаловался, в отличие от сварливых девчонок..

– Настя. Учусь на первом курсе. На архитектуре строительства. – Длинные волосы, миловидное лицо, большие испуганные глаза, недоверчиво открытый рот – похоже, она до сих пор считает происходящее дурным сном.