Клуб попаданцев

На самом деле это звучало, конечно, несколько иначе, с острым, как игла, «й» и гортанно-грассирующим «р», и вряд ли я смогла бы с ходу повторить его имя правильно.

Тем временем мы вышли из парка на вымощенную каменными плитами улицу, и это определенно был город.

Как-то я читала, что мозг во сне ничего не придумывает, а конструирует образы из когда-либо увиденного и услышанного. Вполне возможно. В реальности я в этом городе точно не была, но напоминало нечто из времен конструктивизма: добротно и скучно. По мостовым степенно ползли громоздкие… что? Автомобили? В общем, какой-то самодвижущийся транспорт, похожий на жуков.

Люди здесь, как и Йар, носили свободную одежду из мягкой шелковистой ткани самых разных цветов и оттенков, но покрой был почти одинаковым: у мужчин штаны и длинная рубашка навыпуск, у женщин — либо такой же костюм, либо длинное прямое платье. Что сразу бросалось в глаза, все, и женщины, и мужчины, были высокими, с коротко подстриженными волосами, причем я не увидела ни одного мужчины с бородой. Однако мои джинсы, свитер и длинные распущенные волосы вызывали разве что любопытные взгляды.

Йар подвел меня к серому трехэтажному зданию, и мы вошли внутрь. Двое мужчин в черных костюмах сидели за высокой стойкой, и я подумала, что это местный полицейский участок. Йар поговорил с ними, потом ободряюще коснулся моего плеча и вышел.

М-да, сон явно свернул куда-то не туда. Сплошной облом. Пора бы уже и проснуться.

Один из мужчин показал на деревянную скамью и сделал несколько жестов, которые явно означали, что нужно сесть и чего-то ждать. В комнате было жарко, я сняла свитер и осталась в белой футболке. Мне тут же вручили картонный стаканчик чего-то похожего на холодный несладкий кофе с лимоном, только с привкусом хвои. Вкус мне не понравился, но напиток освежал и бодрил.

И это уже было странно, если не сказать, страшно. Потому что мне снились время от времени длинные связные сны, но никогда в них не было запахов и вкусов. Как ни старалась я проснуться, как ни щипала себя за руку, ничего не получалось.

Паника и мысль о том, что меня сбила машина и я в коме, пришли одновременно. Но развить не удалось ни того ни другого, потому что в этот момент появился парень, от которого повеяло чем-то родным и знакомым. Мало того, что он был примерно моего роста, с длинными светлыми волосами, связанными в хвост, и с щегольской бородкой, так еще и зеленая рубашка была надета поверх вытертых добела джинсов.

— Hi! D’you speak English? — спросил он, подмигнув. — I’m Jake*.

* Hi! D’you speak English? I’m Jake (англ.) — Привет! Вы говорите по-английски? Я Джейк

1.

Часть 1

Неделей раньше

— Вера Николаевна, холодильник сдох.

— И что? — я недовольно оторвалась от зарплатной ведомости. Нашему удаленному бухгалтеру Алене приспичило рожать на две недели раньше срока, и теперь все приходилось делать самой. — Мне телефон мастерской погуглить?

— Это же новый, — жалобно пискнула барменша Катя. — Который на гарантии. Документы у вас.

Я порылась в свалке бумаг на столе и вытащил гарантийку с телефоном мастерской.

— На, звони.

Надо бы, конечно, все это разобрать наконец по папочкам, лишнее выбросить. Говорят же: бардак на столе — бардак в голове. Но я как-то привыкла жить в состоянии хаоса. Это было моим нормальным рабочим режимом вот уже десять лет, с тех пор как пришла после колледжа в «Малинку» подменным барменом. За это время «Малинка» стала моей собственностью, а вслед за ней — два кафе в крупных торговых центрах и грузинский ресторанчик в пяти минутах ходьбы от Невского. Добилась бы я этого, если б сидела и бумажки по папочкам раскладывала!

— Ты же сопьешься, — с ужасом сказала мама, когда после одиннадцатого класса я собралась не в институт, а в колледж общественного питания, где выбрала группу подготовки барменов.

— Бармен не пьет, — возразила я. — Бармен спаивает других. А если что-то и пробует, то чисто дегустационно, чтобы знать, с чем имеет дело.

— Это безнравственно, Вера!

— Если безобразие невозможно искоренить, его надо возглавить. Люди пили, пьют и будут пить. Бороться с этим, как показал исторический опыт, бесполезно.

В семнадцать лет я уже была подкованным демагогом, вряд ли кому-то удалось бы меня переспорить. Гладышева, тебе бы в политику, говорила наша классная, но я этим совершенно не интересовалась.

— Проститутками тоже всегда пользовались, — сверкнула глазами мама и тут же осеклась: а вдруг невольно подкинула идею, которую я еще не рассматривала.

В проститутки меня, может, и взяли бы по экстерьеру, но я была слишком брезглива. Пьяные мужики не пугали, но ровно до того момента, как они пытались до меня дотронуться. А в профессии бармена больше всего привлекало общение. Это как психолог или священник, которому люди несут свои горести, причем полностью отпустив тормоза с помощью алкоголя. Психолог должен исправлять, священник — наставлять, а бармену достаточно наливать, пополняя казну заведения, и слушать. Именно это-то мне и нравилось — слушать истории. Хотя смешивать необычные коктейли тоже.