Клуб Мефисто

Маура осторожно дотронулась до салфетки. Приподняла за краешек, взглянула на то, что лежало под нею, на тарелке. Затем вдруг бросила салфетку и с тяжким вздохом отпрянула.

— Вижу, нашла кисть левой руки, — послышался чей-то голос.

Маура резко обернулась.

— Фу ты, черт, как же ты меня напугала!

— Хочешь испугаться по-настоящему? — сказала Джейн Риццоли. — Тогда пошли.

Она повернулась и повела Мауру через коридор. Джейн, как и Фрост, выглядела так, будто только что встала с постели. Слаксы мятые, темные жесткие волосы спутаны. Правда, в отличие от Фроста, держалась она мужественно и бойко — ее ботинки в бахилах так и шуршали по полу. Из всех детективов, регулярно наведывавшихся в секционный зал, пожалуй, только Джейн и отваживалась близко подходить к столу, чтобы получше разглядеть, что на нем, — вот и сейчас она двигалась по коридору с обычной решимостью. Маура шла следом, опустив голову, и рассматривала брызги крови на полу.

— Держись этой стороны, — попросила Джейн. — Тут остались нечеткие следы, ведут в обоих направлениях. Похоже, от спортивных ботинок. Они едва заметны, и я не хочу ничего затирать.

— Кто сообщил об убийстве?

— Звонили девять-один-один. Сразу после полуночи.

— Откуда?

— Прямо отсюда.

Маура нахмурилась.

— Жертва? Может, пыталась позвать на помощь?

— На линии молчали. Кто-то просто набрал номер и не положил трубку. Первая машина подоспела минут через десять после звонка. Патрульный увидел, что дверь не заперта, зашел в спальню — и пулей обратно.

Джейн остановилась у дверного проема и глянула на Мауру через плечо. Взгляд-предостережение.

— Ну вот, самое страшное — здесь.

«Отрезанной кисти руки было достаточно, чтобы напутаться».

Джейн посторонилась, позволив Мауре заглянуть в спальню. Жертвы видно не было — крутом была только кровь. В среднем в теле человека ее содержится литров пять. Такого же количества красной краски хватило бы с лихвой, чтобы выкрасить небольшую комнату от пола до потолка. Когда Маура заглянула в дверной проем, больше всего ее поразили невероятные брызги в форме длинных узких дорожек, оставленные рукой какого-то безумца на белых стенах, мебели и белье.

— Артериальная, — заметила Риццоли.

Маура лишь молча кивнула, разглядывая дугообразные кровавые подтеки — кошмар, описанный красным на стенах. Однажды, еще на четвертом курсе медицинского факультета, она стажировалась в Отделении неотложной хирургии и видела пациента с огнестрельным ранением, истекавшего кровью на травматологическом столе. У того пациента резко упало кровяное давление, и хирург-стажер с отчаяния начал срочно проводить лапаротомию, надеясь остановить внутреннее кровотечение. Когда он разрезал живот, из брюшной полости фонтаном ударила артериальная кровь и забрызгала халаты и лица других врачей. И в последние лихорадочные секунды, пока они производили откачку и обрабатывали рану стерильными тампонами, Маура не замечала ничего, кроме крови. Ее лоснящегося глянца и мясного запаха. Она потянулась к брюшной полости, чтобы взяться за ранорасширитель, и тут почувствовала сквозь рукава халата тепло — оно подействовало на нее как успокаивающая ванна. В тот день в операционной Маура впервые увидела, какую сильную струю крови вызывает даже самое слабое артериальное давление.

И сейчас, когда она осматривала стены спальни, ее внимание снова привлекла кровь, которая запечатлела последние мгновения жизни жертвы. «Когда был сделан первый надрез, сердце жертвы еще билось и нагнетало кровяное давление». Туда, на стену, прямо над кроватью, и ударила дугой, точно из пулемета, первая струя крови. Затем, после нескольких сильнейших толчков, дугообразные струи стали ослабевать. Тело, должно быть, пыталось компенсировать падающее давление — артерии сжимались, пульс учащался. Но с каждым сокращением сердца жертва теряла все больше крови, приближая свою смерть. Когда же наконец давление совсем упало и сердце остановилось, кровотечение почти прекратилось — из тела вытекли последние капли крови. Явление смерти — вот что прочла Маура на стенах и на кровати.

Потом ее взгляд остановился — замер, различив среди всех этих кровавых брызг нечто такое, чего она сперва не заметила. То, от чего у нее по спине вдруг пробежали мурашки. На одной из стен виднелись три перевернутых креста, нарисованные кровью. А под ними какие-то загадочные знаки:

— Что это значит? — тихо спросила Маура.

— Понятия не имеем. Вот бьемся, пробуем разгадать.

Маура не могла отвести глаз от надписи. К горлу подступил комок.

— Что это, черт возьми, за шарада?

— Погоди, тут есть еще кое-что. — Джейн обошла кровать с другой стороны и указала на пол. — А вот и жертва. Вернее, большая ее часть.