Клуб Мефисто

— Ладно, сейчас глянем. Так, в Книге Руфь двадцатой главы нет. Их там всего четыре.

— А в «Римлянах»?

— Они заканчиваются на шестнадцатой.

— Ну а с Откровением что?

— Погоди. — Снова зашуршали страницы. — Есть. Откровение, глава двадцатая, стих седьмой: «Когда же окончится тысяча лет, сатана… — Фрост запнулся. Голос его перешел на шепот: —…сатана будет освобожден из темницы своей».

Джейн чувствовала, как громко бьется ее сердце. Она посмотрела на стену хлева. На вырезанного там человечка с мечом. Это не меч. Это — коса.

— Риццоли! — окликнул ее Фрост.

— Кажется, мы теперь знаем, как зовут убийцу, — проговорила Джейн.

31

Из мрачного подземелья базилики Святого Климента доносился рокот бурного потока. Лили осветила фонариком железную решетку, преграждавшую вход в туннель, — луч света скользнул по древней кирпичной кладке стен и упал на мерцающую поверхность подземной речушки под нею.

— Под базиликой находится подземное озеро, — сообщила она. — А здесь протекает подземная речка, она никогда не пересыхает. Под Римом простирается другой мир — туннелей и катакомб. — Она обвела взглядом изумленные лица, обращенные к ней в полумраке. — Так что, когда поднимемся наверх и вы будете прогуливаться по улицам, вспоминайте об этом. О мрачных потайных местах у вас прямо под ногами.

— А можно взглянуть на речку поближе? — полюбопытствовала одна дамочка.

— Да, конечно. Я посвечу, а вы по очереди можете заглянуть через решетку.

И вот туристы из группы Лили, тесня друг дружку, стали один за другим продираться у нее за спиной к решетке, силясь заглянуть в черную глубину туннеля. На самом деле смотреть там особенно было не на что. Но когда приезжаешь туристом в Рим, и, может, один-единственный раз в жизни, невольно считаешь святым долгом осмотреть все городские закоулки. Сегодня Лили сопровождала группу только из шести человек — двоих американцев, двоих англичан и парочки немцев. Народ не самый щедрый — за сегодняшний день чаевых ей перепадет наверняка негусто. Да и что можно ожидать от промозглого январского четверга? Сейчас единственными посетителями лабиринта были подопечные Лили, и она, решив никого не подгонять, позволила всем подойти вплотную к решетке, что они по очереди и делали, задевая ее шуршащими плащами. Из туннеля тянуло сыростью — затхлым запахом мокрой земли и камня. Запахом веков минувших.

— А для чего служили эти стены раньше? — поинтересовался немец.

Лили классифицировала его как человека делового. Ему было примерно шестьдесят, и он прекрасно говорил по-английски, да и пальто на нем было превосходное — от «Берберри». А вот его жена, как показалось Лили, изъяснялась по-английски не очень, потому как за все утро не проронила почти ни слова.

— Когда-то, еще во времена Нерона, это были фундаменты зданий, — пояснила Лили. — Но во время великого пожара шестьдесят четвертого года от Рождества Христова все дома в округе сгорели дотла.

— Это во время того пожара Нерон играл на скрипке и глядел, как горит Рим? — спросил американец.

Лили улыбнулась, поскольку этот вопрос она слышала уже добрый десяток раз и почти всегда наверняка знала, кто из ее подопечных его задаст.

— На самом деле Нерон не мог играть на скрипке. Этого инструмента в те времена еще не было. Говорят, когда горел Рим, он играл на кифаре и пел.

— А после обвинил в поджоге христиан, — прибавила жена американца.

Лили выключила фонарик.

— Ну все, давайте двигаться дальше. Нас еще ждет много интересного.

И она двинулась вперед по сумрачному лабиринту. Наверху улицы были запружены гудящим транспортом и торговцами, предлагавшими открытки и всякие безделушки туристам, слонявшимся по руинам Колизея. А здесь, под базиликой, слышался только рокот нескончаемого речного потока да шуршание плащей ее подопечных, следовавших за нею по мрачному туннелю.

— Такой вид кладки называется opus reticulatum,[28] — указав на стены, пояснила Лили. — Каменщики чередовали кирпичи с туфом.

— Туфтом? — снова заговорил американец. Все дурацкие вопросы исходили от него. — Это от слова «туфта», что ли?

Засмеялась только его жена. Пронзительным смехом, похожим на ржание веселой кобылы.

— Туф, — проговорил англичанин, — это спрессованный вулканический пепел.

— Совершенно верно, — подтвердила Лили. — Римляне часто использовали его для своих построек.

— Как так получилось, что мы никогда про него не слыхали? — спросила мужа американка, всем своим видом давая понять: раз они о чем-то не знают, этого просто не существует.

Даже в темноте Лили заметила, как англичанин закатил глаза. Она только удивленно пожала плечами.

— Вы же американка, правда? — обратилась дамочка к Лили. — Мисс!

Лили промолчала. Она не любила личных вопросов.

— На самом деле, — соврала она, — я канадка.

— А вы-то сами знали, что такое туф, до того как стали экскурсии водить? Или это специальное европейское слово?

— Большинство американцев действительно не знают такого понятия, — признала Лили.