Клуб интеллигентов

— А где достать краску для волос? Моя симпатия хочет стать пестрой.

— Вот откормится, пеструхой и будет.

— А какая тебе больше нравится — буро-пестрая или черно-пестрая?

— Не задавай ему вопросов! Он и так за пятилетку не кончит.

Смирные, постоянные участники собраний и заседаний были достаточно закалены и не обращали внимания ни на оратора, ни на замечания товарищей. Одни пришли сюда с портативными подушечками и уютно отдыхали, другие, более активные, играли в карты, домино, читали прессу, рассказывали анекдоты, некоторые даже потягивали из горлышка, курили, женщины вязали.

Когда Макамаушис объявил третьего кандидата в президиум, зал катастрофически поредел — футбольный матч начался. Возникла опасность, что не хватит людей для президиума.

— Дорогие товарищи, — несколько испугавшись, сказал Макамаушис. — Прошу не расходиться, так как по избрании президиума тотчас начнем конференцию... Читаю дальше — четвертый: товарищ Тапинас из Блаузджяй...

А в зале люди так и таяли — конференция могла сорваться не начавшись.

Но в это время неизвестно откуда послышался жуткий вой, рев, страшное мычание — словно в зоологическом саду перед землетрясением. Потом грянули аплодисменты.

— Разрешите ваши аплодисменты считать... — не поднимая головы, довольный, заявил Макамаушис и стал дальше предлагать кандидатуры.

— Удар по воротам! Гол! Простите, удар пришелся в перекладину. Штрафной, — снова послышалось в зале.

Все устремили взгляд на Дишлюса, который под полой прятал транзисторный приемник. Комбинатчики моментально осадили владельца аппарата, толкнули его — пусти громче!

— ...Мячом овладел Глодянис. Передал Калединскасу, простите, защитнику гостей... номер... Сейчас поглядим, какой его номер. Ага. Под шестым номером играет игрок гостей... Но вот судья что-то показывает. Аут. Вбрасывают соперники «Жальгириса». Нарушение! Посмотрим, кто провинился. Ах, так! Бьет нападающий гостей... номер... сейчас посмотрим, какой его номер... Удар! Угловой у ворот «Жальгириса», виноват, у ворот противника...

Поскольку биографии других кандидатов в президиум не были столь богатыми и впечатляющими, то к началу второго тайма Макамаушис подошел уже к середине списка:

— Девятый. Это всем нам хорошо известный Лаймонас Шлапинас, усовершенствователь зубочисток, встроивший в другой конец зубочистки губной карандаш и салфетку. Его изобретение дало предприятию...

— Гол! Ура! Ууу! Ооо! Фьюю-фьюю! — завыл, заржал, загудел стадион.

Спортивный комментатор молчал — не пришел в себя от впечатления или не заметил, в чьи ворота попал мяч. А может быть, ждал знака судьи. Оказывается, был офсайд, и вой, свист разочарования, объявляющий смертный приговор судье, пронизал воздух.

— Я понимаю, товарищ Шлапинас человек заслуженный, достоин оваций, но вы, товарищи, свои чувства выражайте более сдержанно, — предупредил Макамаушис и снова уткнулся в список.

— Я думаю, никто не будет возражать, если мы предложим и кандидатуру контролера товарища Думпле, без передышки борющегося за качество изделий, против все еще встречающегося брака. Именно благодаря данному товарищу на предприятии успешно внедряется в жизнь призыв: «Пусть лучше ломаются зубы, но не зубочистки!» святая правда, товарищи... Кроме того, его брат работает в тресте, откуда мы получаем материалы.

— Не мешай, черт подери! — вдруг закричал какой-то болельщик, из-за бормотания Макамаушиса прослушавший результат.

Однако Макамаушис, видно, не расслышал.

— Тринадцатый. Объявляю тринадцатого. Трамбамбицкас Раймондас!

— Молись за нас! — запел совсем не набожный голос, но его и оратора заглушил завывающий гудящий аппарат. В зале бушевал ураган голосов. Дело в том, что в ворота влетела половина команды, вратаря выкинули на середину поля и был бы гарантированный гол, но, к сожалению, в это время нападающие хватились мяча, который кто-то отобрал у вратаря и пробил в публику. Энтузиазму зрителей не было конца.

— Тейсутис Бульдозерис! Окончил курсы по спецзакройке-пошиву, поэт, опубликовал в стенгазете стихи: «Остерегайтесь гриппа!» и «Уничтожение мух — долг всей общественности».

А стадион визжал, пищал, трещал, грохотал, гремел беспрестанно. Если бы в это мгновение взорвалась бомба, никто бы и не услышал. Хозяева поля все время атаковали и только по ошибке десять раз не попали в ворота.

До Макамаушиса также дошли завывания транзистора. Он умолк на полуслове, прислушался, пытаясь понять, откуда доносится дикий крик, где бушует стихия. Наконец увидел — Дишлис полой прикрывал приемник.

Оратор минутку рассеянно слушал, потом вытянул шею, повернул к залу ухо и приложил к нему ладонь...

— Какой результат? — тихо, боясь заглушить голос комментатора, спросил он.

Никто ему не ответил. Все трепетали от напряжения — «Жальгирис» приближался к воротам гостей.

— Результат — ноль ноль, — сонно сообщили со стадиона.

Макамаушиса разбудил проснувшийся председательствующий.

— Вы закончили, товарищ Макамаушис? Да? Теперь, товарищи, нам остается избрать рабочий секретариат, и можем приступить к повестке дня. Слово для предложения имеет...

— О господи, пожалей нас!..