Клуб грязных девчонок

До начала бейсбольного сезона остается две недели. Все, кто за то, чтобы «Ред сокс»[138] удалились из Фенуэй-парка, поднимите руки. Что это? Вы все согласны, что нет места лучше, чтобы посмотреть игру, чем огромный зеленый монстр в сердце Блек-Бэй? Есть много вещей, которые я люблю в этом городе весной: цветение вишен на Ньюберри-стрит, уличные фестивали, но больше всего – апрель в Фенуэй-парке. Я люблю бодрящий аромат весны в воздухе. Люблю густо смазанные чили и сыром хот-доги. Люблю пиво в пластиковых стаканчиках. Но больше всего – задницу Нормана Гарциапары в облегающих бейсбольных трусах. (Норман, я свободна в любое время, когда тебе удобно, идет?) Троекратное «ура» в честь «Ред сокс», Фенуэй-парка и задниц в облегающих бейсбольных трусах. Иногда лучше всего уйти, если что-то устарело и отмечено усталостью. Но только не в случае нашего парадного парка. В этом случае лучше держаться на месте.

Из колонки «Моя жизнь» Лорен Фернандес

Я повернула ключ в замке, толкнула дверь и окликнула:

– Брэд!

Никакого ответа.

Я повесила красное пальто на медный крючок за дверью и поставила на деревянный пол прихожей сумочку и кейс, затем проверила обычные места: обеденный стол, холодильник, блокнот для сообщений на письменном столе. Он не оставил ни слова. Боль в глазах прошла, шея и плечи обрели подвижность. Я разжала кулаки. Его нет дома. Господи, прости, я испытала облегчение. Брэдане было здесь почти неделю.

Уж слишком хорошо, чтобы походить на правду.

Горячий, как кипяток, душ принес облегчение. Я потянулась, привалилась к плиткам и закрыла глаза. Стала глубоко дышать. Намылила шампунем волосы и ощутила на коже головы свои пальцы – впервые за долгое время почувствовала их. Не спеша вымылась. Сегодня в моей коже электричество. Не могу объяснить, что это такое. Мне хорошо, я помолодела.

Необходимо заниматься собственным имиджем, потому что за нас этого делать никто не станет. Я прокручивала в голове слова своей речи. Я не одна такая. Таких тысячи. Просто им нужен шанс. Я готова. Сегодня вечером все пройдет отлично.

Вымывшись, я вставила в слив белую резиновую пробку, бросила в ванну несколько апельсиновых ароматизирующих кубиков и наполнила ее водой. Добавила в струю красную арбузную пену и включила компакт-диск Тони Брэкстон в стереосистеме ванной. Теперь я знала наизусть все тексты. Я скользнула в пузырьки, опустила голову на подушку персикового цвета и прислушалась к своим мыслям.

Разрыв, разрыв, разрыв.

Сердце затрепетало от предвкушения разрыва с Брэдом.

Я закрыла глаза, съехала вниз и, совсем погрузившись в воду, попыталась смыть все нехорошие мысли. А что, «разрыв» в данных обстоятельствах – негативная мысль? Едва ли.

Я вынырнула, чтобы набрать воздуха, посмотрела на свои высовывающиеся из пены многообещающие красные ногти на ногах и громко рассмеялась. Мне было хорошо. Я знакома с Марион РайтЭдельман, Колином Пауэлом и Кристиной Саралегью. Все удачливые люди, которыми я восхищаюсь, имеют одну общую черту – положительное отношение к жизни. Я стала призывать положительные мысли – все, что могла вообразить. Но что-то бередило в животе и не давало сосредоточиться.

Руки пробежались по коже под водой, нащупали интимные места, которых я давно не касалась. Делая это, я всегда ощущаю чувство вины.

Почему-то за закрытыми веками возникло лицо Андре – улыбающееся, в рябинках. Палец кружил возле тайного места, и ноги охватило восхитительное напряжение. Андре, такой огромный, сильный – как он несет женщину в кровать? Я чуть не произнесла его имя вслух. Он снова позвонил мне на работу и передал новое сообщение через мою секретаршу: «Вы будете танцевать». Прямолинейно и неправильно.

Но меня это возбудило.

За дверью Консуэло чистила пылесосом спальню. Мысли спутались, рука замерла. Я сжала ноги и, боясь, что она меня застукает, лежала так тихо, что слышала, как лопались пузырьки на поверхности пены. Но когда мотор пылесоса стих, я начала снова. Интересно, Брэд считает Консуэло «земной». Негативная мысль. Стоп!