Клуб грязных девчонок

– Очень по-расистски, – сказала Эмбер Ребекке. – Ты должна преодолевать свою неприязнь.

– Я имела в виду Эда, – чуть смущенно улыбнулась Ребекка.

– И Эд тоже не гангстер, – заметила я.

– Рассказывай! Мисс «Мне нравятся черные, но я ни с одним из них не встречаюсь», – повернулась Эмбер к Ребекке. – Это ты-то не расистка? – Она рассмеялась, и меня снова поразил ее глухой сильный голос.

Ребекка, не обратив внимания на Эмбер, изогнула тщательно выщипанные брови, посмотрела на меня, склонила голову, словно говоря: «Ты уверена?» – и усмехнулась. Я терпеть не могу, когда она так делает.

– Что ты хочешь сказать? Конечно, нет! Он спичрайтер мэра Нью-Йорка!

Несколько sucias рассмеялись, услышав, как я защищаюсь.

– Эд – милашка, – пожала плечами Сара. – Был просто прелестен, когда мы катались на лыжах. Настоящий джентльмен. Держись за него, carino.[45]

– А ты откуда знаешь? – усмехнулась Элизабет. – Я слышала, ты целый день пахала холм своей culito.[46]

– Полегче, mi'ja[47], – хмыкнула Уснейвис. – Это не очень по-христиански. Смотри, чтобы тебя кто-нибудь не поймал.

Элизабет недовольно прищурилась:

– А что, разве христиане не имеют права повеселиться?

– Что правда, то правда, – вставила я, имея в виду наш лыжный поход. – Она никудышная лыжница. Могу засвидетельствовать. Полный мрак.

– Он ненастоящий индеец, – заметила Эмбер. – Нельзя верить Indios falsos.[48]

– Кто ненастоящий индеец? – спросила Уснейвис.

– Эд, – объяснила Эмбер.

– Что это за слово такое: ненастоящий индеец? – удивилась Ребекка.

– Вроде тебя. Не хочет помнить своих красивых смуглых корней.

– Снова за свое! – закатила глаза Ребекка и обхватила себя руками.

– Мне кажется, что у Эда есть кое-какие… положительные качества, – прощебетала Уснейвис. Но, судя по выражению глаз, она лукавила. Залив вину глотком спиртного, Уснейвис отвернулась.

– Назови хоть одно! – потребовала Элизабет, стукнув по столу кулаком и просияв своей очаровательной улыбкой.

– Ay, bendito![49] – воскликнула Уснейвис, уставившись на Элизабет с притворным удивлением и приложив руку к груди. – Que manera de Christiana[50] вот так стучать кулаком по столу! Dios.[51]

– Я серьезно, – продолжала Элизабет, не обращая на Уснейвис внимания. – Назови одно положительное качество Эда. Хотя бы одно. Это все, что я хочу. – Она подняла плечи чуть не до ушей и протянула руку, словно ожидая подарка, хотя и понимала, что ничего не получит.

Молчание. Удивленные взгляды со всех сторон. Смех. Не в меру честные сукины дочери.

– Вот видите? – Плечи Элизабет опустились, она удовлетворенно потерла руки и ткнула в меня своим длинным пальцем: – Ты достойна лучшего. Вот так.

– Заткнитесь, девки! – отрезала я. – Я собираюсь за него замуж. Вы что, забыли? Посмотрите на кольцо. Правда, красивое?

Эмбер закатила глаза, а Элизабет прикусила гу6y, чтобы не рассмеяться. Сара прикрыла свое обручальное кольцо правой ладонью и изогнула брови в нарочито милосердной улыбке. Уснейвис сделала глоток, улыбнулась и проговорила:

– Разумеется. – Но при этом пожала плечами.

– Барахло, – заявила я, повернула кольцо камнем вниз и сжала пальцы в кулак. Ребекка покосилась на часы и поджала губы.

– Оно милое. – Сара опустила под стол руку с кольцом. – Кольцо – оно и есть кольцо.

– Он даже не подарил мне хорошего кольца. – Я разжала пальцы и опять уставилась на камень. – И бриллиант скорее всего ненастоящий. Наверное, цирконий.

– Но все же кольцо, nena[52]. – Уснейвис подняла безымянный палец без кольца и показала на него глазами. – Хорошая штука.

– Кольца – символ собственничества. – Эмбер куснула свой короткий ноготь и сплюнула на пол то, что удалось из-под него извлечь. – Не понимаю, почему все их так хотят.

– Ради Бога! – вскинулась Ребекка, демонстрируя свое массивное дорогое кольцо. – Кому нужны босоногие свадьбы майя, куда даже подруг не приглашают.

– Не майя, а ацтеков, – негодующе возразила Эмбер.

– Он получил степень мастера социальной политики в Колумбийском университете, – объяснила я. – Придет время, и будет бороться, чтобы возглавить администрацию. Он целует детей. Он здоровается за руку. Он очаровал мою бабулю, которую никто не может очаровать. Он потрясающий.

Сара, прикрывая рот правой рукой и сочувственно глядя на меня, все же не выдержала и рассмеялась.

– Прости, – извинилась она. – Но это просто смешно.

– Нью-Йорком так долго управляли гангстеры. – Взгляд Эмбер затуманился печалью. Она достала из кармана тетрадку и начала что-то в ней писать.

– Ненавижу, когда ты так делаешь, – заметила я. – Мы разговариваем, а ты что-то пишешь.

Она пропустила это мимо ушей.

– Творческий человек, – объяснила Уснейвис. – Творит везде, где муза цапает ее за тощую задницу.

– А Нью-Йорком по-другому управлять нельзя. – Сара прикрыла ладонью живот. – У Роберто много друзей в Нью-Йорке – бандиты в самом деле здесь все контролируют.. Доки, мосты и прочее. Это остров: у кого мосты, тот и хозяин города.