Клизмой по профессионализму (рассказы и повесть)

Полина не жгучая брюнетка, как ведьме положено, и очи не выдающихся размеров, но так может стегануть взглядом, рука сама креститься дергается. Нос... для красоты лучше поменьше, для ведьмы - в самый раз. В объемах худобой не назовешь. Здоровьем пышет, с первого взгляда чувствуется: дай диск или копье, зашвырнет, с собаками не отыщешь. Представительная особа.

Чтобы веселей комедию гнать, подружку Вику Мухамедзянову призвала в подручные. "Прогоним дурочку, - с большой охотой откликнулась позабавиться Вика, - что не брала - приволокет".

Девки тумана чертячьего нагнали в "колдовской квартире". Полумраку бордовыми шторами напустили. Свечек запашистых нажгли. Разорились на сигару, углы обкурили. Заходишь с улицы, сразу ясно - не на чай с шанежками сюда ходят.

Не разбираясь в магии, постановили, чем дурнее - тем лучше.

- Пусть волос хахаля несет, - наказала Полина.

- Он же лысый, - хохотнула Люся.

- Тем хлеще! Но строго-настрого накажи: волос добывать незаметно! О ворожбе зек не должен знать ни под каким гарниром! А то еще прищучит ножичком!

Любовь у Катюхи была с абортом. "Пойдет! - обрадовалась колдунья роковому факту "истории болезни" пациентки. - В самый раз для ясновидения козырь!"

В назначенный час заходят Люся с Катюхой в квартиру, там свечи горят, табачище вперемежку с духами и свечным ароматом шибает. Полина за столом в черном платье восседает, Вика рядом стоит. Парик для убедительности напялила. Была крашеной блондинкой, стала пепельно-фиолетовой мамзелью вульгарного разлива. На столе среди всякой всячины щипцы слесарные.

"Они-то зачем?" - удивилась Люся.

Сама с Катюхи глаз не спускает. Та заметно вибрирует.

- Волос принесла? - колдунья даванула тяжелым взглядом пациентку.

- Да, - дрожащими ручонками разворачивает Катюха носовой платочек с пегим волоском.

- Что-то волос не такой! - подмастерья Вика наклонилась к атрибуту ворожбы. - Откуда взяла?

- С пиджака, - испуганно ответствовала Катюха и принялась жевать нижнюю губу.

- Если не его, - Полина выстрелила пальцем в пациентку, - плохо будет! Обоим!

- Клянусь! - хлопнула себя в грудь Катюха и ускорила жевание.

Полина подняла волос кончиками пальцев, над свечкой пронесла и принялась вещать загробным голосом:

- Парень твой, девонька, еще в одну постель скачет. Женатый?

- Д-да! - заикается Катюха.

- Плохо! Ой, плохо! - гвоздит колдунья.

Волос сожгла, в Катюхин живот, зверски прищурившись, вперилась. Долго, накапливая каменную паузу, смотрела, потом изрекла:

- Вижу тяжкий грех! Не знаю, отмолишь, нет ли! Два младенца страдают через тебя! Мальчик и... еще мальчик! Невинные! Ой, тяжкий грех на душу взяла!

Гонит картину, даже у Люси поджилочки екают. Достала из-за спины бутылку кроваво-красного "Кагора", в широкий бокал наливает. Да не пить. Снова магические штучки. Льет и через струю винную Катюху пристально разглядывает.

- И ребенка своего, крошечку нерожденную, извела!

Катюха бледнее снега деревенского стоит, губу зубами мочалит.

- Вика, - Полина безжалостно накаляет атмосферу, - ножницы подай!

- Вика пятое, Вика десятое, - помощница дождалась выхода на подмостки, давай изображать утомление от ведьмачества. - Крыс ловить - Вика, сало крысиное топить - Вика...

Лениво ножницы из кухни несет.

- Остриги ей ноготь с мизинца! - приказывает колдунья.

Руки у Катюхи ходуном ходят. Вика без церемоний хвать за мизинец, отчекрыжила необходимую плоть. Полина капнула на нее из пузырька водой, щипцами за край подцепила, к свечке поднесла.

- Видишь, - комментирует, - не горит! Порча на тебе! Снимать буду.

А пациентка губу догрызает. Верхняя помадой пламенеет, нижняя как в уксусе побывала.

Вика незаметно ноготь в жидкость для снятия лака сунула. Полина поднесла к свече. С ацетоном веселее загорелся.

- Порчу сняла! - говорит колдунья. - Что еще хочешь? На замужество приворожить?

- Д-да!

- А дети как же? Мальчик и мальчик?

- Н-не знаю!

- Есть на тебе, девонька, еще один смертный грех, - подняла колдунья главную тему спектакля. - Подругу кинула!

Все трое на Катюху воззрились. Та бровью не дрогнула.

- Дорогое у нее стащила! - ясновидит Полина дальше.

Катюха губу есть прекратила. И будто понять не может, о чем речь колдовская.

"Не она!" - Люся в напряжении замерла.

- Драгоценность украла! - режет правду-матку колдунья. - Да?

Катюха плечами жмет, какие десять копеек?

"Пора кончать издевательство", - подумала Люся и шагнула к столу.

- Отдай кольцо! - вдруг вскочила со стула Полина со щипцами в руках. Отдай! Не то загнется твой зек от рака простаты!

- Отдам! - бросилась к двери Катюха. - Отдам! - затарахтела каблуками по ступенькам.

...Не носит Люся ни то кольцо, ни цепочку. Пылятся в шкатулке.

Восторженными пятиклассницами они с Катюхой поклялись, раскровенив иголкой левые указательные пальцы и соединив ранки, что будут свидетельницами на свадьбах друг у друга.

Когда наступил час Люсе заказывать фату, она отыскала телефон подруги и позвонила.

- Ага, разбежалась! - нарушила кровавую клятву Катюха, и трубка однотонно заныла.

"Зря Полину с колдовством послушалась, - оторвала от уха тоскливые звуки Люся. - Зря".

ЗАЛЁТНЫЙ СЕЛЕЗЕНЬ