Читаем Клизмой по профессионализму (рассказы и повесть) полностью

На период рассказываемого случая Виктор находился в поре мужского расцвета, чуть за сорок перевалило. Как-то возвращался не ранним вечером домой. Отнюдь не угнетенный производством. Перед уходом из цеха в честь дня рождения заместителя дернул граммов сто пятьдесят коньяка. Отчего настроение рвалось в высоту, хотелось праздника, общения с девушками. А рядом в троллейбусе молодая женщина сидит, и больно смотреть, какая поникшая. Старуха горем измотанная, а не особа двадцати пяти, не более, годов от роду. Этакого диссонанса поющей душе Виктор стерпеть не мог.

Заговорил с участливым напором, и женщина поведала грустную историю. Работает в сельхозинституте, живет при нем в бараке, а там всю зиму убийственная иллюстрация к выражению: хоть волков морозь. Институт ни угля, ни дров не завозит, а у жильцов такие сумасшедшие заработки, что денег на топливо не хватает. Маленькая дочь то и дело болеет. Откуда веселью взяться? Хоть ложись и помирай, так не хочется в эту дыру.

- Вы что? - сказал Семин. - Зачем помирать в расцвете красивых лет?

И проехал свою остановку.

Зима сыпала февральским снегом. По завьюженной, сугробистой дороге подошли к бараку, где жила Алина. Вытянутое строение имело чуть жилой вид с подслеповатыми, замерзшими окошками. Никак не скажешь, что мысль преподавательская брызжет за этими стенами ключом. Какой-то семнадцатый век в дремучей спячке...

Внутри дочь укутанная на кровати сидит. Несчастнее деток Виктор только в телевизоре видел.

- Завтра дрова будут! - рубанул он кулаком холодный воздух.

На следующее утро собрал в кабинете доверенных мастеров, объяснил необычную задачу. Как говорилось ранее: убеждать был мастак. Позвонил в цех, который деревообработкой занимался, отсюда имел отходы в виде обрезок, что продавали на дрова. Параллельно договорился в транспортном цехе, друзей было ползавода, насчет двух машин.

Еще засветло они подъехали к бараку.

- Дрова привез, - зашел Виктор к Алине.

- Как это? Вы что? - не может та поверить в счастье. - Такое богатство!

- Скликай живых на разгрузку, машины надо отпустить!

Высыпали бараковские к дровам и спрашивают тактично, надеясь на отрицательный ответ:

- Алине складировать?

Оправдалась мечта замерзающих:

- Нет, всем вам.

Восторг у жильцов, будто поголовно премию отхватили. Одни с кузова дрова с шутками-прибаутками подают, другие к поленницам галопом тащат, третьи печки кочегарят, так по теплу истосковались. Детишки под ногами путаются, помогать норовят, мордашки солнышками светятся. Алинина дочь-крохотулечка схватила дрын-горбыль, длиннее себя в три раза, муравьем к крыльцу тянет, чтобы скорее мамочка тепла понаделала.

Виктор, глядя на радостную суету, сам чуть не запрыгал на одной ножке, всего ничего поднапрягся, а какой праздник всенародный.

Повторил завоз обрезков на радость сельхознауки в начале марта. Раза три без дров к Алине забегал. Надо сказать, жарких проявлений интимности не было. Где-то стеснение держало за руки обоих, где-то присутствие дочурки.

А потом и вовсе весна теплом нагрянула, в топливе необходимость отпала, на заводе свистопляска началась с новым заказом. Забыл Виктор дорожку к бараку. Однако в середине июля, золотистым субботним вечером, по дороге с завода ноги свернули в знакомую сторону и понесли, чем дальше, тем быстрее.

Толкнул Виктор в нетерпении дверь, чтобы зайти и сжать Алину в объятиях, отбросив неловкость. А дверь закрыта. Ну, что ты будешь делать? Подергал ручку. Соседка выходит.

- Вы нам дрова привозили! - узнала спасителя. - Ой, спасибо. Мы вас помним.

И сообщила пренеприятнейшее известие: Алина на практике со студентами в подсобном хозяйстве сельхозинститута под Тарой.

Но и секунды не горевал от крушения надежд Виктор. Ринулся в речной порт. И вовремя: нужное судно стояло у причала. "Везет дуракам", - весело подумал Виктор.

Никогда Виктора в старинный городок Тару не заносила судьба, но восторгаться его красотами было недосуг. Чуть причалили, помчался на почту в поисках телефонной связи с подсобным хозяйством и Алиной.

Времена стояли легендарные - начало семидесятых двадцатого века. Связь в глубинке не поражала всеохватностью и мгновенным проникновением в медвежьи углы. Подсобное хозяйство занимало один из них. Но Виктор так горячо нырнул в окошечко почты, с такими глазами попросил "край надо дозвониться!", что телефонистка чутким на любовь женским сердцем решила соединить во что бы то ни стало. А было в какие непроходимые тупики уткнуться. Прямой линии с подсобным хозяйством не было. Она пролегала через колхозную контору. Где в воскресенье на личные телефонные нужды работать не желали. Отговаривались производственным совещанием руководителей. Но не на ту напали. Тарская телефонистка нашла железобетонные рычаги, и Виктор услышал дорогой голос:

- Ты где?

В таких случаях пишут: "горло пересохло", "сердце ухнуло". Виктор помнит - вдруг географию переврал на тысячу километров:

- В Туре!

- В Таре! - уточнила телефонистка.

- В Таре! В Таре! - поправился Виктор.

- Не может быть! - выдохнула трубка.

Сбивчиво рассказала Алина, как добраться на попутках.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза