Диме были прекрасно знакомы обе фамилии. Изофатов преподавал историю педагогики, он был чрезвычайно вредным стариком, ненавидящим студентов и Бахтина лично. Гнусавый, сгорбленный, постоянно кашляющий в платок. Дима втайне мечтал, чтобы Изофатов скончался до сессии.
С Колегиным, преподавателем геологии, у него были хорошие отношения. Михаил Валентинович отличался покладистым нравом, любил пошутить, а в прошлом семестре просто так поставил Диме зачет.
Дима думал минуту и сказал:
– Колегин.
Торжественная ухмылка озаряла его лицо. Хитрый Герман был уверен, что он выберет противного старика, а старик и впрямь преставится не сегодня-завтра.
«Что, философ, не ожидал?!» – злорадствовал Дима.
Герман, впрочем, не выказал разочарования. Вежливо попрощавшись, он скрылся в толпе.
Следующая их встреча состоялась в тот же день, вечером.
Философ врезался в Диму у библиотеки. В коридоре, кроме них, никого не было.
– Как?! – прошипел Бахтин, ударяя кулаком по стене в сантиметре от немытой головы.
– Вы сами выбрали.
– Как, черт возьми?! – рычал Дима Бахтин, – Он умер прямо на лекции, на моих глазах! Стоял человек, и вдруг – раз – на полу! Да ему же тридцать пять исполнилось, какой инсульт?!
Герман развел руками. Дима снова стукнул кулаком по стене:
– Ты мне тут не кривляйся! Ты знал, знал, что он умрет. Ты за ними следил, да? В больнице справки навел или еще как? Ты псих, я прав?
Философа слова Димы не огорчили. Он кротко улыбался уголками рта, и мимические морщины собирали в складках черные угри.
– Да иди ты! – Дима плюнул Герману под ноги. – Не хочется возиться.
Он решительно зашагал по коридору, но остановился, услышав:
– Вы должны выбрать.
– Чего?! – Дима не верил своим ушам. – Думаешь, у тебя девять жизней, а?!
Бахтин угрожающе двинулся на философа.
– Если вы не выберете, умрут оба кандидата. Таковы правила. Извините, что не сказал вам раньше.
Дима с удивлением обнаружил, что гнев его испарился куда-то. Он просто стоял, недоуменно хлопая ресницами.
– Говори, – приказал он тихо.
– Вы должны выбрать. Ваша мать или ваш отец.
Повисла пауза. В тишине было слышно, как за дверями библиотеки шуршат книжные страницы. Вдруг Дима расхохотался.
– Ах ты, чертов идиот! Мама или папа, говоришь? Это очень просто. Я выбираю папу. – Он перестал смеяться и посмотрел на Германа испепеляющим взглядом. – Мой отец умер, когда мне было три года, козел.
На следующий день Дима позвонил домой. Голос мамы звучал подавленно.
– Ты что, плакала? – напрягся Дима. – Что произошло?
– Да так. Умер один близкий мне человек.