Клюква с косточкой

— Вы правда думаете, что словам ребенка кто-то поверит? — Ребята резко замолчали и задумались. — А если против него ничего не найдется, кроме слов четырехлетнего мальчика?

— А что ты предлагаешь? — Лера смотрела на меня очень подозрительно. — Надеюсь, ты не думаешь о самосуде, так ведь? — Я заметил, как задрожали ее руки.

Я промолчал. Лера сверлила меня взглядом.

— Даже не смей подпускать к себе такие мысли, ясно?! — Ее глаза заблестели от слез. — Только попробуй!

— Буш, оставь его ментам. Эта падла сгниет в тюрьме.

— Правильно Рома говорит. Мы сделаем всё возможное, чтобы доказать, что он убийца!

— Мы это так не оставим!

Но ни убеждения ребят, ни Лерины слезы уже не способны были унять зверское желание поехать к ублюдку и заставить его ответить за жизни моих близких. Вот только как совладать с собой, чтобы его не убить, я пока не знал.

— Мотоцикл Антона на ходу? — спросил я у Ромы.

— Д-да… Я его отремонтировал, — странно глядя на меня, ответил он. — Буш, я догадываюсь, что ты заду…

— Где он? — перебил я.

— В моем гараже.

— Кто знает, что он там?

— Несколько человек из байкерской тусовки, которые осматривали его после аварии.

— Ты знаешь, как с ними связаться?

— У меня остались их номера.

— Даже не вздумай! — Лера подскочила ко мне и схватила за руку. — Пожалуйста, подумай о нас с Марком, — расплакалась она. — Не совершай ошибку!

* * *

Самые спонтанные идеи, как правильно, имеют свойство неплохо выстреливать. Я всего лишь один раз сказал ребятам, что собираюсь сделать. Я не думал их уговаривать помочь мне и не обещал, что всё пройдет гладко.

Сначала мою идею поддержала только Катя. Она была готова сама поехать к Румянцеву, чтобы отомстить за Антоху. Лера закрылась в ванной и никого туда не пускала около часа. Были слышны только ее всхлипы. А когда она вернулась на кухню, поняла, что я настроен решительно и уже не отступлю. И к тому моменту, кроме нее, не осталось ни одного, кто не желал мне помочь.

Я отвел ее в гостиную, усадил на диван, обнял, дождался, когда ее перестанет колотить как на электростуле, и затем заговорил очень мягко и спокойно. Именно таким тоном я полчаса назад поговорил с ребятами, и они меня услышали и поддержали.

— Ты же знаешь, что он может остаться безнаказанным, если следователь ничего не найдет против него. А может, и вообще не возбудят уголовное дело. Словам ребенка, которому могло что-то показаться, никто не поверит. Лер… — Я поцеловал ее в макушку, развернул к себе и, глядя в красные от слез глаза, продолжил: — Послезавтра он уедет на чемпионат, участия в котором добился, лишив жизни двоих близких мне людей. Человек, который был вхож в мой дом, в мою душу и в большую половину моей жизни, который дружил с Жанной и вместе со мной крестил моего сына, решил убрать меня со своего пути к кубкам, популярности и бизнесу. Ты думаешь, я смогу жить спокойно, зная, что эта тварь купается в лучах славы и ловит на себе восхищенные взгляды?

Лера в ответ только всхлипнула.

— Теперь, когда я знаю, кто убийца, я не смогу просто так сидеть и ждать, пока идет следствие, гадать, найдутся доказательства или нет. А может, он сейчас срубит денег и вообще не вернется в Подольск? Улетит куда-нибудь в теплые страны, купит себе домик у моря и, лежа на шезлонге, потягивая виски, будет восхищаться тем, как он нас всех сделал. Ты только представь, что почувствовала Жанна, когда тот, к кому она всегда хорошо относилась, бросился на нее с ножом? А Тоха? Разве он мог ожидать, что его близкий друг подтолкнет его к бортику за то, что он оказался не в то время и не в том месте.

— А если попробовать обратиться к новому следователю? Вдруг у нас получится доказать? Волков и Сизов расколются в конце концов и сдадут его! Что им теперь терять?

— А если нет? Если не расколются, и мы его упустим! А потом больше никогда не увидим! Я себе никогда не прощу, что не поехал к нему. Я хочу, чтобы он посмотрел мне в глаза! Чтобы он знал, что я и все его друзья в курсе, что он убийца! Он не поедет на чемпионат!

— Понимаешь, что будет, если ты его убьешь? — расплакалась Лера.

— Я не стану убивать. Даю слово. Но… знаешь, если он сядет в тюрьму целым и невредимым, это будет слишком легким наказанием.

«Я точно поломаю этой твари пару костей! Он не то что плавать больше никогда не сможет, но и ползать!» — добавил про себя.

— А если он напишет на тебя заявление за избиение?

— Сначала пусть докажет, что это был я!

— А если он убьет тебя? Что ему стоит отнять еще одну жизнь?

— Он не будет готов к моему визиту. Я застану его врасплох.

Лера вскочила с дивана и снова бросилась в ванную комнату, но на этот раз я не позволил ей там запереться.

— Малыш, я просто сделаю так, чтобы он никуда не успел уехать! — Я прижал ее к своей груди. — А потом можно пойти к следователю, подключать общественность и добиваться, чтобы его прижали. Ты же у меня умная девочка и понимаешь, что потом мы можем его упустить.

Лера вытерла с лица слезы, прижалась ко мне так сильно, как будто у нас больше никогда не будет возможности прикоснуться друг к другу.