Клюква с косточкой

«Чем можно открыть клетку» — четырнадцать букв, и ключ тут явно не подходил. Первая «д», пятая «з», последняя «о». Хм… Пока идем дальше. «Что может доказать адвокат обвиняемого». «Невиновность». С этим словом сомнений не было, оно встало как родное. И в предыдущем вопросе к слову добавилась предпоследняя буква «в», она же стала первой буквой к следующему вопросу, на который я и так знал ответ. «Кто надел овечью шкуру». «Волк». Дальше: «камера в машине». Здесь мне было известно три буквы вторая «е» третья «г» последняя «р», сомнений, что это регистратор не было. И в вопросе «чем открыть клетку», к слову добавилась буква «т», и сложилось слово «доказательство». А в вопросе «где найти клюкву», первой встала буква «т», предпоследняя «н». И впервые за все время, проведенное в камере, мое лицо тронула улыбка, и я вписал слово «туманино». Вспомнил, как говорил Лере, что там самые клюквенные места.[м1]

Итак, теперь мне нужно было всё сопоставить. Я внимательно перечитал вопросы и ответы. Видеорегистратор — доказательство, которое откроет клетку. Адвокат — может доказать мою невиновность. Овечью шкуру носил Волк, то есть Волков! Неужели Волков замешан в моем деле не только как защитник?..

Получается, если я все правильно понял, то есть некое видео, которое докажет, что я невиновен, а Волков, скорее всего, не зря подталкивал меня признать вину. Ведь Лера всё это могла передать через него, но по какой-то причине не стала. Значит, она его в чем-то подозревает. А возможно, Волков с ней вообще не встречался, и она не в городе, а… в Туманино! Ведь не зря в сканворде есть вопрос «где найти клюкву». Сердце заколотилось как бешеное от мысли, что она в опасности и ей пришлось спрятаться в деревне.

По камере снова прокатился хохот. То ли от какого-то вопроса, то ли еще от чего. Я был готов закричать, чтобы все заткнулись и дали мне несколько минут тишины. Нужно как следует пораскинуть мозгами. Плотно прижал ладони к ушам и, закрыв глаза, стал размышлять.

Что она узнала о Волкове? Неужели он как-то связан со Славиком? Ведь я только теперь подумал, что Волкова не нанимал: после задержания он объявился сам, причем очень быстро, со словами «защищать тебя, для меня дело чести!». Как будто ждал всю жизнь, когда я окажусь в СИЗО. Ведь у таких известных адвокатов, как он, должно быть, очень плотный график. Или он ради уважения к моим родителям отменил все заседания и поспешил защищать меня? На каждой встрече он говорил, что народ меня ненавидит, что на митингах люди требуют меня засадить, что все друзья от меня отвернулись и тоже считают убийцей. К тому же он упорно настаивал на том, чтобы я признал вину…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А может, он вообще не опрашивал жителей Подольска, которые живут неподалеку от парка? Может, он не искал доказательств, а наоборот? А были ли митинги? Или он нарочно нагнетал, чтобы я не рвался на волю? Ведь если Лера нашла способ передать мне информацию, то… она от меня не отвернулась, как сказал чертов адвокат! Значит, и друзья тоже… Лера всё зашифровала и уехала в Туманино, значит, ей угрожает опасность! А если он найдет её?.. От волнения и страха перехватило дыхание. Эти нелюди не воры или мошенники, они убийцы! И что они сделают с тем, кто их вычислил? Я не переживу, если они с ней что-то сделают!

В самом низу страницы мелким шрифтом указали телефон горячей линии, который начинался не с обычных 8-800. Это был обычный номер мобильного. И скорее всего, он тоже оказался здесь вовсе не случайно.

Глава 42

В тот же день я попросил бланк заявления о смене защитника и столкнулся с тем, что в заявлении должен был указать имя нового адвоката. Но не знал, чье имя писать. Да, я знал несколько подольских и московских юристов, но как не нарваться на подставного? Если даже Волков, который когда-то был приятелем моего отца, оказался таким уродом. Тогда я снова взял сканворд и, просмотрев его еще раз, нашел знакомое сочетание имени и фамилии. «Секундант Онегина — Гильо». «Князь Долгорукий — Юрий». Юрий Гильо, известный столичный адвокат. Именно его имя я и написал в заявлении.

Лера