Клюква с косточкой

Клюква… Лера Клюкина, Лера Анисимова… Я провел по рубцу на щеке, вспомнив, как она бросилась на меня с ножницами. Дикарка, которая в детдоме кидалась с кулаками на каждого, кто косо на нее посмотрел. Помню, как я был зол на нее, когда вместо того, чтобы пойти на встречу с приемными родителями, отправился в больницу. Там, на хирургическом столе, слезы лились не оттого, что мне прокалывают щеку иглой, а от обиды и желания отомстить зверенышу, чего бы мне это ни стоило. А потом я увидел, как она радостно скачет по коридору — вся такая нарядная, в платье, с бантиками, в гольфиках. Я выловил ее и хорошенько приложил головой к стене. И, наверное, впервые увидел слезы той бесстрашной девочки.

Она оставила мне шрам и уехала в новую семью. Я не находил себе места от злости и несправедливости. Как так? Почему ее забрали? Этой дикарке самое место в интернате для трудных детей, а не в приемной семье! Руки чесались, чтобы испоганить ей жизнь, как она испоганила мне.

Моих друзей забирали одного за другим, а меня нет… Тогда мне казалось, что из-за уродливого шрама я стал никому не нужен. Ведь до этого за мной в очередь выстраивались. Многие в городе знали моих родителей и захаживали в их ресторан, так же как и многие знали о том, что после их смерти вся недвижимость и бизнес перешли к единственному наследнику, то есть мне. А тем, кто станет счастливым обладателем меня, бонусом перепадет и мое наследство, и они будут распоряжаться им, как официальные опекуны. Меня водили на встречи к улыбчивым людям, которые сюсюкались со мной, а я мычал вместо слов, косил глаза и строил рожи, делая вид, что немного «того».

Конечно, мне попадало потом от директора и воспитателей, но в то время у меня был протест — я не мог предать родителей и жить с какими-то чужими людьми.

Я был согласен уехать из детдома только с единственным родственником — Славиком. Он сначала навещал меня, приносил конфеты, игрушки, обещал забрать. А потом как сквозь землю провалился. И тогда я начал сам просить директора найти мне приемную семью, готов был на всё что угодно, только бы не оставаться в детдоме.

Но в то время она уже была в сговоре со Славиком и, конечно же, ее главной задачей было продержать меня в детдоме по самое не хочу. Об этом я узнал перед выпуском, и понял, что зря все годы думал, что всему виной уродливый шрам, из-за которого я вдруг всем стал не нужен.

Злость на звереныша только росла. Я винил ее в том, что не успел вовремя свалить. Я дал себе слово, что дикарка однажды мне за всё ответит. И даже спустя несколько лет, я не забывал о своем слове, просто тогда не знал, как найти ее и каков будет план мести.

Шло время, и в детдоме появилась Жанна. Сначала подумал, что она из цыганской семьи. Волосы черные, глаза как угольки, взгляд острый, характер дерзкий, никого к себе не подпускала первое время. Еще бы, после пережитого… Ее отец во время пьянки убил мать прямо на ее глазах. Его посадили, Жанну отправили в детдом.

Позже, когда она немного там освоилась, мы начали общаться. Поначалу нам просто было по пути в одну школу. Потом сблизились на теме рэпа. Она любила слушать «Касту». Стали хорошими приятелями, потом друзьями, одержимыми за одну ночь найти как можно больше приключений на свои задницы. Убегали через окно то на ночные дискотеки, то просто погулять по ночному городу. Дальше — больше. Эта девочка открывалась мне во всем. Рассказывала о том, как ее били предки, как она сбегала из дома и ночевала на вокзалах и… о дне убийства матери. А потом наша дружба переросла в любовь. Я познакомил ее с друзьями, Лехой и Ромкой, а потом мы вместе поехали в лагерь и там познакомились с Антохой.

Те времена были самыми веселыми в нашей жизни. Мы даже ночью не расставались с ней: то я прокрадывался в комнату девчонок, то она в нашу. Воспитатели сначала пытались с нами бороться, а потом махнули рукой.

Я был с Жанной, но все еще помнил звереныша. Натура у меня такая — нужно обязательно вернуть должок. И я вернул, когда учился в одиннадцатом классе. Помню, долго ходил за нашей нянечкой Надей и выспрашивал у нее про Леру Анисимову, умолял рассказать, какая теперь у той фамилия и где найти. Но нянечка ни в какую не сливала информацию, боялась увольнения. В соцсетях по старой фамилии тоже ее не нашел. И в тот момент, когда опустил руки и был готов на нее забить, мне подвернулась хорошая возможность всё о ней узнать. Шантаж, конечно, я не особо любил, но другого выбора не было: я застукал Надю с ее мужчиной в комнате для персонала, где они под негромкую музыку и с бутылочкой вина отмечали восьмое марта. Эта выходка грозила ей увольнением, если бы слух дошел до директора. И тогда мы с ней заключили пари: я делаю вид, что ничего не видел, а она выкладывает мне фамилию Анисимовой и город, в котором она живет.