Клюква с косточкой

Позади остались четыре месяца лечения. Я не пропустила ни одного приема у психотерапевта и невролога. И надо сказать, что зря опасалась: после того случая в салоне приступов у меня больше не было. Возможно, эти дорогие германские пилюли и правда волшебные, а возможно, у меня просто в корне изменилась жизнь. Больше никаких диет, спешки, нервов из-за работы, скандалов с мамой и пощечин. Любовь способна излечить любые недуги. И я заявляю это с огромной уверенностью!

Я наладила отношения с одногруппниками и теперь, никуда не торопясь, могла спокойно прогуливаться с ними после пар. Иногда, когда Янис был занят, мы с девчонками ходили в кино, иногда зависали в кафешке возле универа.

В нашем доме тоже частенько собирались гости. Смешные истории, музыка, настольные игры, шашлыки, комедии или ужастики по телеку — вот как мы зачастую проводили время. Я полюбила всех ребят и даже немного подучила язык жестов, чтобы общаться с Антоном без сурдопереводчиков.

Это были самые счастливые месяцы в моей жизни. Судьба наигралась со мной в жестокие игры и наконец разрешила вздохнуть полной грудью. Правда, один очень сильный агрессор всё же отравлял нашу жизнь — Жанна.

Она, конечно, знала, что Янис живет с девушкой. Общие знакомые наверняка ей уже доложили. Она не закатывала Янису скандалы, что меня очень сильно настораживало. Появилось чувство, что это разминка перед каким-то финальным номером.

Жанна выбрала другое оружие, более эффективное, чем истерики и слезы. Она стала ласковой и доброй. Каждый день звонила ему и рассказывала, как у Марика прошел день в садике, как он нарисовал маму, папу и себя, держащихся за руки, как он хочет, чтобы папа жил с ними, и все в таком духе. Еще часто просила его забрать то с кружка, то из садика. Любыми путями искала встречи с ним, действуя через ребенка. Мне казалось, еще чуть-чуть, и она будет посылать мне пирожки. Уж слишком странным казалось ее «доброе» поведение.

Но ревность и страх меня не посещали — Янис четко давал мне понять, что она не сможет его вернуть. Каким бы измотанным и уставшим он ни возвращался домой, обязательно заезжал в цветочный магазин за моими любимыми белыми розами.

Как-то раз он забрал меня из универа и отвез в аэропорт. А через пару часов наш самолет приземлился в Сочи. Он все продумал заранее: забронировал номер в пятизвездочном отеле с потрясающим видом на горы. Я полюбила Красную поляну, где мы проверили два чудесных дня. Покоряли горные склоны то на сноубордах, то на ватрушках, то на лыжах.

А потом в один из выходных он отвез меня в его тайное местечко примерно в ста километрах от Москвы, глухую деревеньку Туманино. В старенький деревянный домик, в котором когда-то жили его прабабушка и прадедушка. Янис сказал, что об этом доме не знал никто, даже Жанна, и добавил, что она бы точно не отреагировала так восторженно, как я, на дом в глухой безлюдной деревне и уж точно не стала бы помогать расчищать снег лопатой, чтобы пробраться от ворот к крыльцу.

Однажды он устал от постоянных звонков, дорог, людей, интернета, цивилизации, и, не зная куда сбежать от всего этого, отправился туда. И ему понравилось! Теперь он собирался чаще приезжать в этот дом, чтобы отвести душу и побыть наедине с собой. А теперь и со мной тоже. Вспоминал, как раньше он с родителями навещал стариков, какие грибные и ягодные тут места, и пообещал, что следующей осенью мы вместе поедем туда за клюквой. «Кстати, я еще ни разу не собирал клюкву с Клюквой!» — смеялся он.

Знаете, я каждый день узнавала его с разных сторон. Днем он уезжал на деловые встречи по делам клуба и спортивного комплекса, в котором уже начался набор в детские группы по плаванию. Он был очень целеустремленный, знал к кому обратиться, а к кому соваться не следует. Оббегал кучу кабинетов, чтобы заручиться поддержкой государства на строительство центра. Наладил связи с несколькими депутатами. И на открытии центра присутствовали даже губернатор с мэром города. Яниса уважали, в него верили, несмотря на молодой возраст. Он был настоящей гордостью небольшого городка, ведь уже в следующем месяце он будет представлять нашу страну в сборной на чемпионате мира по плаванию. Жаль, что Лешу так и не включили в состав сборной, он совсем немного не дотянул.

А по вечерам, после того как отправлял строгий костюм в гардероб, превращался в шумного несносного парня и катался колбаской по ковру, отбирая у Гордона резиновую кость. В Туманино становился деревенским парнем. В выцветшей телогрейке, валенках и ушанке ходил колоть дрова для печки и носил воду из колодца. А как только мы появлялись в клубе, так каждый хотел усадить нас за свой столик. Каждый хотел урвать кусочек внимания.

Поначалу подольским светским львицам я не очень нравилась. Как и молоденьким официанткам. «Как так? Приехала и забрала у нас такого суперского парня?» — читала я в их взглядах. Но потом все привыкли. Ведь мы почти всегда были вместе.