Ключи ушедшего бога

После вкусного обеда мы всей компанией снова слонялись по удивительному замку, разглядывая его и заодно выбирая комнаты для проживания. Я обнаружила нормальную ванну (ладно, вру, это был бассейн размером не меньше чем три на пять) и хорошо искупалась. В замке Ушедшего даже фен нашелся! Сам нашелся, когда я к стенке перед ванной случайно прислонилась… Зато голову быстро высушила!

Потом я отыскала библиотеку и застряла там, не реагируя не внешние раздражители. Пару раз ответила невпопад заглядывающим друзьям, и от меня отстали до вечера. Я же, стосковавшись по печатному слову не меньше, чем по оливье, копалась, листала, читала все подряд. Я читала об Ольрэне и его культе. Неплохую коллекцию собрал Ушедший о самом себе, а уж его комментарии на полях: «Ого, не знал!», «Ну и чушь!», «Охренеть!» — и кое-что менее цензурное не только остроумны, но и поистине бесценны. Я листала книги, пытаясь выяснить, чего мне ждать от нового статуса Шерифа, хотела понять, есть ли у меня какой-то шанс или нет. Ужин мне, кажется, приносил Керт. Что-то спрашивал, я даже что-то отвечала. Кажется, снова невпопад.

Когда окончательно стемнело, захлопнула очередной том, чтобы констатировать по примеру древнего философа: «Я знаю, что я ничего не знаю!» — и решила в очередной раз провести проверку на практике. Может же несчастной попаданке хоть разок повезти для разнообразия?

Где выбрал себе комнаты Шериф, я знала, нас с Филей в противоположном крыле поселили, чтобы всякие нудные приличия соблюсти, коль возможность появилась. И это как раз тогда, когда все сильнее хотелось быть неприличной!

В комнате неподалеку от библиотеки горел тусклый свет и даже в коридоре стоял аромат крепкого пива. Глянула. Кирт почему-то пил в одиночестве.

— А где брата-напарника потерял? — ляпнула я прежде, чем сообразила на цыпочках пройти мимо.

— Лапуля? — совершенно трезвым голосом опознал меня щитовик. — Спит Керт, должно быть. А я не сплю… Думаю о том, какой дурак и что дальше делать.

Удивительно, его мысли совпадали с моими собственными, может, поэтому я, никогда в жизни не лезшая в чужую душу, сочувственно вздохнула. Не слепая же! А что вслух догадки не озвучивала даже в шутку — так есть такие намеки и шутки, за которые в зубах бывают промежутки, особенно если с намеками угадаешь. Но сейчас я решительно спросила:

— Филя нравится?

— Нравится, — обреченно согласился Кирт. — Когда она несуразным парнем была, проще было. Заклинит, так дашь себе оплеуху, мысленно рявкнешь: «Не лезь к парню, урод, кобылу тебе в жены!» — и легчает. А сейчас-то девица… принцесса… красавица…

— Изгнанница, — продолжила я, — которая никогда за своим титулом не придет и копейки за душой не имеет. — Про фамильные украшения, заныканные Филей в необъятных чемоданах, я благоразумно умолчала. — Ты же не бродячий пес, а щитовик самого ставленника Ольрэна, приписанный к Заступающей Последнюю Дорогу.

Кирт крякнул, когда я развернула ситуацию на сто восемьдесят градусов, и замер. В глазах мало-помалу разгорался огонек новой надежды.

— Поэтому нравится — ухаживай, — посоветовала я. — Может, чего и выгорит. Она уже привыкла полагаться на тебя, к твоей заботе и болтовне привыкла.

— Хм… — отставив кубок, протянул щитовик, уже не обращая внимания на окружающее. Кажется, сейчас в глубинах его разума выстраивалась сложная кампания по охмурению бывшего принца Радильяра.

Эх, мне бы его проблемы! Хотя чужие проблемы всегда выглядят менее значительными, чем собственные. Таковы люди!

Я мысленно дала себе пинка, развернулась на пятках и пошла на штурм цитадели. Стук кулачка в дверь прозвучал как-то неожиданно громко в коридорах замка. Я все ждала, что вот сейчас случится очередной облом: явится трепещущая, как фиалка в ночи, Филя и начнет полоскать мне мозг, или придет Керт, чтобы поговорить о брате, но нет, нет, нет! Они не пришли, а незапертая дверь тихо щелкнула, открываясь.

Шериф стоял на пороге комнаты и вопросительно, неотрывно смотрел на меня.

— Пригласишь войти? — спросила я, сглотнув комок и украдкой вытирая о юбку повлажневшие руки.

Мужчина чуть отступил, протянул мне руку и, совершенно очевидно, смутился, испытывая не неловкость, которую преодолевала я, а слишком явное чувство вины.

Не выдержав, я даже уточнила:

— Труп где?

— Какой? — огорошенно спросил бывший жрец.

— Ты выглядишь так, словно недавно кого-то убил и не успел по-тихому прикопать тело, а теперь пришла я и мешаю прятать труп.

— Нет. — Шериф все-таки улыбнулся, пусть и криво. — Я мучим иными сомнениями…

— Озвучишь? Или так и будем на пороге топтаться?

— Прости. — Мужчина посторонился, пропуская меня в… нет, не в спальню — это скорее была почти приемная с россыпью стульев, парой кресел, диванчиком и рабочим столом. В спальню вела дверь слева. Приоткрытая настолько, чтобы я заметила уголок широкой кровати.

— Моя симпатия, — вздохнув, решительно и прямо заговорил жрец. — Насколько она отныне покажется тебе естественной, лирта, а не проистекающей из желания использовать твой великий дар?