Ключи Пандоры

— Поверьте, дорогая, — снисходительно улыбнулась Эсмеральда. — Вы ничуть не пожалеете! И поскольку вы первые, к кому я пришла, то уступлю его почти даром.

Юля с трудом сдержала ядовитую усмешку и подчеркнуто сурово поинтересовалась:

— И во сколько нам обойдется ваша книга?

— С учетом того, что я целый год над ней работала, дважды переписывала, дополняла и перерабатывала — недорого. Сто пятьдесят тысяч долларов!

Юля не выдержала и расхохоталась. Эсмеральда смотрела на нее с плохо скрываемым страхом. Руки ее, лежавшие на столе поверх папки с романом, мелко тряслись. На щеке пульсировала жилка, а верхняя губа некрасиво скривилась, приоткрыв мелкие желтые зубы.

— Как я уже сказала, мы романы не печатаем и тем более не покупаем вслепую, мадемуазель Боливар! — заявила Юля, отсмеявшись.

— Кугуар! — поправила Эсмеральда.

— Вы меня поняли! — парировала Юля. — Желаю вам, сударыня, всяческих благ и творческих успехов! Выход вы знаете где, провожать не буду! Прощайте!

Эсмеральда побледнела, затем покраснела. Глаза ее наполнились слезами, но невероятным усилием воли она сдержалась и срывающимся голосом осведомилась:

— Вы не возьмете мой роман?

— Я еще не сошла с ума! — фыркнула Юля.

— Вы пожалеете!

— Сильно сомневаюсь!

— Но вы его даже не прочитали! — Эсмеральда вскочила со стула. — Вот, вот! Я сама вам его зачитаю!

Трясущимися руками она старалась распутать намертво затянутые тесемки папки, но они никак не поддавались. Отчаявшись, Эсмеральда рванула папку, и та с треском порвалась. На пол посыпались листки бумаги разной степени замызганности, плотно исписанные бисерным почерком. Юля с опаской посмотрела на посетительницу и на всякий случай отодвинула в глубь стола канцелярский набор с опасно блестевшими ножницами. Еще ткнет в глаз!

— Видите! — вскричала Эсмеральда, брызгая слюной, и потрясла над Юлиной головой неопрятными бумажками. — Это первая глава моего романа!

Жидкие патлы ее растрепались, отчего голова стала смахивать на почти облетевший одуванчик. Зрачки Эсмеральды расширились до предела, от нее веяло чем-то первобытным, хищным и неукротимым. И Юля, редкий случай, по-настоящему испугалась. И даже подумала, не призвать ли на помощь охрану?

— Мой роман начинается с яркой сцены, которая, бесспорно, очарует читателя! А главное, вы только послушайте, как он называется! Это шедеврально! Нет, вы послушайте! «Пропасть черной души»! Каково?

— Прекрасно, — осторожно сказала Юля. — Какая глубина! Но вы лучше присядьте. Удобнее будет читать.

Эсмеральда плюхнулась на стул. Ее глаза полыхали огнем. Она сдернула очки, протерла стекла подолом юбки и приготовилась к чтению. Воспользовавшись ситуацией, Юля набрала номер охранника.

— Баранов на связи! — отчеканили в трубке.

— Оксана, принеси два кофе, — сказала Юля.

В трубке помолчали, а затем осторожный голос охранника сообщил:

— Это не Оксана! Это я — Баранов. С поста охраны.

— Да, да, Оксаночка, с сахаром. И печенья какого-нибудь захвати!

— Юлия Владимировна, вы не туда попали, — забубнила трубка.

Юля закатила глаза.

— И сливки принеси. А Баранову передай, чтобы перестал тупить!

В трубке что-то вякнуло, и спустя некоторое время, в течение которого Юля обливалась холодным потом, а Эсмеральда готовилась к прочтению своей нетленки, догадливый Баранов произнес:

— Все понял! Сейчас буду!

— Слава богу! — выдохнула Юля и положила трубку. — Наберут людей по объявлению, майся с ними потом, особенно с секретаршами! — И с подчеркнутым вниманием посмотрела на Эсмеральду. — Госпожа Ленуар, поделитесь секретом, как родился ваш шедевр?

— Кугуар! — воскликнула Эсмеральда.

— Все равно! Приоткройте завесу над вашим творчеством!

Эсмеральда подняла глаза вверх, словно готовилась вознести молитву. На ее лихорадочно-красном лице появилось мечтательное выражение. Склонив голову набок, она закатила глаза и театрально вздохнула. Юля мельком подумала, что писательница чем-то смахивает на курицу, что копошится в пыли, распушив перья.

— Не так давно я вернулась из обители, — проникновенно сообщила Эсмеральда и смерила Юлю многозначительным взглядом. — Эта книга родилась там.

— Вы были в монастыре? — участливо поинтересовалась Юля.

— Да! То есть не совсем! Мы сами удалились от мира. Жили на берегу реки, в пещере, называли себя детьми Ярилы — древнего языческого божества. Умывались росой, пили из родников, питались плодами и кореньями и чувствовали себя единым целым с природой. Отец Алексий учил нас ощущать добро во всем: в траве, воде, каждом камушке, а мы радовались, как дети. Я провела в тех краях почти год и вышла оттуда обновленной. Самое ценное в том, что я не только получила заряд живой природы, яркого солнца, высоких сосен и горячих камней, но и поняла — моя жизнь принадлежит литературе. Посредством слова я могу донести свои чувства до людей, одарить их светом любви и добра ко всему сущему, что дает нам Ярило…

И тут что-то щелкнуло в самой мудрой части Юлиного мозга. Она подалась вперед и, стараясь не выдать своего любопытства, небрежно спросила:

— А вы случайно не в районе Миролюбова с Ярилой общались?