— И еще, Петр Алексеевич. Будучи наследником, его величество Павел Петрович весьма благоволил к Григорию Шелихову.
— Интересно! — Пален снова задымил.
— В письмах к Григорию Шелихову наследник престола благодарит за некоторые известия… Вот эти письма.
Губернатор сразу узнал почерк императора. Письма были короткими, всего по нескольку строк.
— Превосходно, Николай Петрович. В наших делах этим письмам нет цены.
Фон дер Пален вынул из кармана книжку в красном сафьяновом переплете и записал несколько строчек.
— Я готов взять под защиту интересы наследников Шелихова, — сказал он и спрятал записную книжку. — Кое-что я уже предпринял.
— Ваше сиятельство, прошу прощения, я забыл захватить сотню лучших якутских соболей, присланных вам госпожой Шелиховой. Они находятся в коляске. Не сочтите за труд послать за ними вашего человека.
— Дорогой Николай Петрович, — услышал Резанов из клубов дыма, — я с детства ненавижу взяточников… Россия стонет от этих извергов рода человеческого. Берут взятки даже те, кому надлежит забота о благе государства. Если хотите видеть во мне искреннего друга, никогда не…
— Простите великодушно, Петр Алексеевич, забудьте мою ошибку. Поверьте, я хотел одарить вас по просьбе директоров иркутской компании. Мне приятно видеть честного человека. В наше время это такая редкость.
— Император пытается вывести взяточников. Он наказывает одного, а остаются тысячи. Я полагаю, необходимы другие меры.
— Какие, Петр Алексеевич?
— Нужен парламент. Гарантия для народа.
— Какие могут быть гарантии для народа, находящегося в рабстве? — с горечью сказал Резанов. Он вспомнил, что и в прошлый раз губернатор говорил о парламенте, и это показалось ему странным.
— Читали ли вы, Николай Петрович, сочинение господина Радищева?
— Да. — Этот вопрос еще больше смутил Резанова.
Из разговора Резанов понял, что граф Пален человек незаурядный. «Не изощрен образованием, но умен и самобытен», — подумал он.
…В ноябрьские дни император Павел получил неприятные вести от фельдмаршала Суворова. Полководец писал о ловушке, устроенной ему австрийцами. Он вынужден был вести свою армию в горах по пастушьим тропам.
Император отложил бумаги в сторону и взглянул на генерала Зайцева, прискакавшего с вестями от Суворова.
— Расскажи, что там вытворял Суворов. Наверное, был смешон со своими дурацкими выходками?
Император, ранее осыпавший Суворова высокими наградами, неожиданно изменил свое отношение.
— Ваше величество, фельдмаршал Суворов великий герой, он сделал невозможное.
— Суворов проиграл сражение.
— Ваше величество, он одержал самую великую победу за всю историю войн, и слава русского народа будет бессмертна.
— Надоело слушать победные реляции, когда войска Римского-Корсакова разбиты наголову. — Павлу была далеко безразлична слава русского солдата. — Доложите, как было.
— Когда изнуренные переходом войска узнали о победе французов, фельдмаршал собрал своих генералов. «Теперь мы среди гор, — сказал он, — окружены неприятелем, превосходящим в силах. Что предпринять нам? Идти вперед к Швицу невозможно. У Массены шестьдесят тысяч войск, у нас нет и двадцати… Мы без провианта, патронов, без артиллерии. Одна только надежда на бога да на храбрых моих солдат». — «Войско готово следовать за вами всюду», — сказал один из генералов. Остальные поддержали. — «Мы русские, мы все одолеем», — услышали все твердые слова Суворова. Переход через снеговой хребет был решен. Каждый неосторожный шаг стоил жизни, лошади и солдаты то и дело срывались в пропасти. Но солдаты прошли через хребет, и вместе с ними шел непобедимый старик… Простите, ваше величество, мне тяжело говорить.
Генералы в блестящих мундирах, окружавшие императора, переглянулись.
— В Муттенской долине Суворов узнал, что в тот день, когда мы брали Чертов мост, французский генерал Массена разбил армию Римского-Корсакова… Измена, ваше величество.
— Скажи, что там Суворов говорил про меня? Осмеивал перед солдатами? Мне писали про его дерзкие слова.
— Не слышал, ваше величество.
— Мне вконец надоел этот петрушка. Он никогда не будет командовать русскими войсками.
Ничего больше не сказав, Павел круто повернулся на каблуках и, припечатывая шаг, направился в столовую комнату, где августейшее семейство ждало его к полуденному чаю.
Сказать ему было нечего. Подвиги русских солдат не привели к разгрому противника, но не потому, что французы были непобедимы, вовсе нет. Не было согласия в лагере союзников. Англия хотела воспользоваться ослаблением французов и расширить свои колонии. Австрия добивалась изгнания французов из Италии. Император Павел защищал какую-то высшую справедливость и кичился своей бескорыстностью.
В конце ноября произошло еще одно событие огромной важности. Император Павел, покровитель Мальтийского ордена, соизволил принять достоинство великого магистра. В Белом зале Зимнего дворца произошла церемония возведения в сан женатого самозваного и схизматического магистра.