Ключи от вселенной

Теперь надо было решить, как выходить, через главный вход можно, но глупо. Егор подошёл к двери, в которой имелся примитивный глазок, обычная щель с заслонкой. Сдвинув её, он обвёл глазами торговый зал чёрного рынка. Люди были, что-то покупали, считая торговцев, человек тридцать. Многовато свидетелей. Раевский огляделся, никакой другой двери не было, хотя… Он подошёл к шкафу и открыл его, тот был привинчен к стене, хрен сдвинешь, но не могли же бандиты не устроить себе чёрный ход. И как ни странно, он его нашёл, за стенкой шкафа обнаружился метровый пролом, который закрывала идентичная фанерка. Каскад сдвинул её в сторону и пролез в соседнюю комнату, шкаф был почти пуст, так, какие-то шмотки, пахнущие сыростью, на вешалках. Егор прислушался, тихо, ни голосов, ни движения, ничего. Он приоткрыл дверь и выглянул наружу. Что ж, что-то типа такого он и ожидал, темнота, ни черта не видно, хоть глаз выколи. Вернувшись в комнату, он взял со стола лист бумаги, плотно его свернул, и полез обратно. Выбравшись наружу, он запалил листок и, подняв нал головой, огляделся. Небольшое пыльное помещение с дверью, ведущей хрен знает куда. Выключатель тоже нашёлся, и вскоре комнатку, размером с кухню в хрущёвке, залил тусклый свет. Три шкафа, какая-то поломанная мебель, мусор и грязь. Сразу видно, никто сюда не заглядывал, и очень давно. Егор посмотрел на ключ, висящий на стене возле двери, и усмехнулся. А что, логично, вылез, прикрыл за собой лаз, вышел за дверь и пошёл, насвистывая, прочь. Можно было зуб дать, что выход вёл на другую улицу.

— Хим, слушай, вот ты сейчас станешь крысой снова, куда еда, которую ты сожрал, денется?

— А я не знаю, — озадачился химерик, не прекращая обгладывать бедренную кость. — Знаю только, что вес останется прежним, и голода я чувствовать не буду.

— Закончил? — спросил Раевский.

— Да, спасибо, что разрешил. Знаю, что это создаст нам неудобства, лучше развоплотить…

— Нормально всё. Эх, жаль только мы заселились в эту ночлежку, нам бы уровень покинуть, пока народу дофига, а то ведь найдут этих уродов скоро, шухер будет знатный. Ладно, давай обратно в крысу, пора сваливать.

Через пару минут обе стенки шкафа снова стояли на своих местах, а Хим стал крысой, которая отлично поместилась в старую поношенную сумку, найденную во владениях бандитов. Так что через три минуты в жилой блок, ещё пустующий, вышел мужчина в латаной одежде, запер дверь комнаты, которая никогда не открывалась, сунул ключ в карман и скользнул за дверь ведущую на не слишком людную улицу, по которой отправился прочь от рынка. Через минуту он затерялся людском потоке.

— Как прошло? — спросила Лина, закрывая за ним дверь.

— Как ожидалось — зря мы все это затеяли. Трое бандитов тленом ушли, ещё одного сожрал Хим.

Химерик, который выбрался из сумки и устроившийся на столе, довольно пискнул.

— В смысле сожрал? — не поняла девушка.

— В прямом. Костяк да требуха кое-какая осталась. Тут кроликов нет, а кормить его нужно, тем более, как выяснилось, его маскировка требует много энергии. Не жалей, дрянные были людишки, главное, чтобы на нас не вышли. Но я тихо ушёл, сомневаюсь, что шухер будет, хотя я бы предпочел свалить на следующий ярус, а то и на два. Но если мы сейчас с вещами дёру дадим, то этот амбал, что у дверей торчит, точно что-то заподозрит. Так что, завтра утром вместе со всеми покинем уровень.

— Если за нами раньше не придут, — скептически прокомментировала Лина. — Деньги-то у нас хоть есть?

— Да, полторы тысячи и золото всё при мне, в этом мире его лучше не светить. Местные бандиты все щеголяют с татухами игральной карты на лице, вот от них нам нужно держаться подальше.

— Как они на нас могут выйти? — доставая сигарету, которая, к счастью, почти не оставляла после себя запах табака, спросила Заноза.

— Единственная примета — это мой внешний вид, латаная роба. Могут люди вспомнить, что бандит ушёл с каким-то низушником, у которого куртка в заплатах. Но это всё, лица они моего не видели, ушёл я через тайный ход на другую улицу.

— Ну, тогда давай есть, — предложила она, нарезая пластуном сырокопчёную колбасу и выкладывая на стол сухари.

Затем она вышла в коридор и вернулась минут через пять с чайником, полным кипятка. Заварив чай, она уселась на кровать и пристально посмотрела на Егора.

— Что будем делать, если бандюганы придут?

— Если будут себя вести хорошо, не хватать, не тащить, посмотрят и отвалят, всё хорошо, не сопротивляемся. Но если пойдёт грубый наезд — «мы твой шмот узнали, это ты, редиска, наших лепших корешей порешил», тогда валим их, не раздумывая. Хорошо бы без свидетелей.

— Ну, в принципе, я так и думала. А если шухер большой, что делаем? — захрустев пшеничным сухарём и запивая чаем из чашки, спросила Лина.

— Придётся пробиваться. Идём к лестнице, дальше вверх, и тогда в ход пойдёт всё, стволы, твой меч, кинжал и, конечно, Хим. Но я надеюсь, что всё обойдётся. Это не наш мир, нам в нём не жить, плевать мне, если честно, на местных, и если меня попытаются остановить, я начну убивать.