Ключи от всех дверей

Незнакомец под личной одного из верных культистов, прижимая к себе книги одной рукой, второй начертил перед собой ключом косую черту, словно бы рассекая этим жестом тени незримым клином. Тени расплескались кругом наподобие чернил, оставили жирные маслянистые кляксы на земле. А предатель уже кинулся вперёд, метя ключом в глаза Шаади. Не в буквальном смысле вонзить, а направляя разряд энергии. Почти сумасшедший натиск принёс свои плоды – Шаади отшатнулся, чуть не сбитый с ног, закрывая лицо рукавом. Пользуясь этим, второй человек попытался проскочить мимо, но воздух стал вязким и плотным. Предателя приподняло над землёй, он вскинул свободную от ключа руку, роняя книги и хватаясь за собственное горло так, будто пытался сорвать что-то невидимое. Второй же рукой лихорадочно замахал в воздухе – ключ хлестал косыми потоками чистой силы, пульсировал, тонко звенел. То ли он попал, то ли попросту отпугнул неадекватным поведением, но загадочная длань разжалась, и ключик едва сумел приземлиться на ноги, а не рухнуть на пол кулем.

– Ты пытался забрать мою собственность и не уйдёшь отсюда живым, – холодно отчеканил Шаади. На его ладони зрела иссиня-чёрная сфера – ключнику такого уровня, как он, не требовалось держать проводник, достаточно иметь при себе, в кармане или за пазухой.

– Много на себя берёшь! – голос второго ключника оказался звонким и молодым.

Отчаянно не желая более испытывать судьбу, предатель что-то выхватил из-за пазухи и швырнул в Шаади. Вспышка выглядела такой яркой, словно само солнце обрушило на них свою кару. Невероятная мощь для настолько маленькой вещицы. И, если предатель успел зажмуриться, то Шаади – нет. Его колдовство мигом сошло на нет, а на лице отразился вящий ужас, почти даже животный. Когда же зрение Шаади хоть немного прояснилось, он обнаружил, что нигде поблизости уже нет ни противника, ни драгоценных книг. Тех книг, в которые лично Шаади вложил всё своё вдохновение, все мечты и стремления, планы и идеи. Украв их, негодяй похитил буквально его, Шаади, немаловажную часть. Многое из написанного там Шаади даже не помнил наизусть, для того и вёл дневники. Его лишили в прямом смысле рабочего инструмента. Что ещё хуже – он не имел ни малейшего представления о подлинной личности предателя, и, соответственно – о том, кто может его заметками воспользоваться. Или уничтожить их, не осознав всей ценности – такой вариант тоже нельзя было исключать.