Ключи от цивилизации

Мужчина с постной физиономией неопределенно пожал плечами.

— Ты присмотрись. Вон белокурая, видишь? Маша Дроздова, будущий трансбиолог, умница.

Николай хмуро уставился на Стасю, сообразив, к чему она ему на студенток кивает. Это было обидно немного и сильно огорчительно. Если женщина готова передать мужчину как вымпел в руки другой, значит не испытывает к нему и доли трепетных чувств.

— Или Ростислава Доневская, черненькая, курносая, видишь? — продолжала кивать на девушек Стася, не заметив, что Николай уже стоит к ним спиной, опершись о перила и сложив руки на груди, внимательно рассматривает ее:

— Не проходит, — ответил сухо.

— Зиновия Рулямис — рыженькая…

— Мимо.

Стася подняла взгляд и заметила, наконец, что Николай и не смотрит на девушек — ее изучает.

— Это достойные…

— Кто? — поморщился: неужели он настолько низок и слаб в ее глазах? — Невесты, подруги, секспартнерши?

Русанова приуныла, встала, копируя его позу и покосившись на стенд пропавших во времени, тихо сказала:

— Ты можешь найти нужную тебе среди них. Они перспективны, умны, красивы…

— Стася, ты кем меня считаешь? Не думаешь, что унижаешь меня?

— Чем?

Она действительно не понимала. Оказание помощи и поддержки, участие в судьбе товарища по ее разумению оскорбить не могло, унизить, тем более.

— Я взрослый мальчик.

— Кто спорит?

— Хорошо. Тогда скажи мне, что ни с кем знакомить меня не затевала, громоотвод в виде белокурой или черноволосой умницы, раскрасавицы, не предлагала.

— Предлагаю. Именно. Но не громоотвод, как ты выразился, а подругу, близкую тебе по духу и мышлению, способную польстить твоему мужскому самолюбию и поднять твое самосознание.

— Интересно. О мужском самолюбии знаешь, даже заботишься, а то что «топором» по нему как по бревну, ничуть не волнуешься. Может у вас это норма, искать своему неудачливому ухажеру другую подружку, а для меня нет. Меня это оскорбляет, понимаешь? Причем во всех отношениях. Я не вещь, не бездушная машина, не робот, у которого тумблер переключил, и, пожалуйста, другую программу задал, ориентиры сменил. Мне ты нравишся и, плевать мне на белых, серых, голубых. Ты хотела сказать: не надейся? Для этого слова есть, а речь я понимаю, не глух еще, смею надеяться — не туп.

Чиж говорил спокойно, тихо, без тени обвинения, нотки укора, но в его пространной интонации слышалось огорчение и усталость. Стасе стало нехорошо, неприятно, она словно совершила нечто низкое, хотя разобраться — хотела как лучше.

Восьмерка, пойди, пойми ее.

— У нас разное мышление, — кивнула, найдя объяснение недоразумению.

— Не согласен. Мы прекрасно поняли друг друга, значит, наши взгляды не так уж расхожи. А то, что я не считаю нормальным, что считаешь ты, не факт разногласий. Скажи, я тебе противен, неприятен?

— Нет.

— Может, не в твоем вкусе?

— Это как?

— Ну-у, цвет волос, глаз, размеры бицепсов, рост. Не знаю, по каким параметрам вы женщины себе любимого подбираете.

— Любимого любовь и выбирает. Ты противоречишь сам себе.

— Н-да?… А тот, к кому ты бегаешь за тридевять времен, какой?

Стася непонимающе уставилась на мужчину: о чем, о ком он?

— Твой друг из Древней Руси, — уточнил, немного удивившись реакции женщины. Странно, что она не сразу поняла о ком речь. Забыла под воздействием последнего задания, путешествия к динозаврам? Что же тогда за отношения у них с тем «богатырем»?

— Я не хочу об этом говорить. Очень жаль, что ты меня неправильно понял, — решила уйти Русанова.

— Да нет, понял я тебя правильно, — придержал ее за руку. — Не сбегай. Не хочешь — оставим тему древности и еже с ней. Ты экскурсию обещала. Жду. И даже пару вопросов имею.

— Задавай, — согласилась, хоть и с большим удовольствием ушла.

— Что за стенд? — кивнул на слайды на стене.

— Пропавшие во времени.

Ничего себе!

— За сколько лет?

— За последние тридцать лет. Остальные в архиве. Сданы за давностью лет и низким процентом вероятности их найти.

— Любопытно.

Особенно то, что женщина, судя по тону и виду, говорить об этом не хотела. Еще одна загадка. Сколько их еще у Станиславы?

— Ничего любопытного, — помрачнела.

— Отчего же. Расскажи, как пропадают?

— Как трассер, которого не нашли.

— Или как Толик?

— Откуда про Толика знаешь?

— Ребята поведали. И о Березкине.

— Даже о нем?… Тогда, что рассказывать?

— Есть ли шанс их найти.