Ключи от седьмого неба

Отключившись, Наташка медленно приходила в состояние относительного покоя. Все ждали продолжения. Постепенно красные пятна на лице стали бледнеть. Она то и дело сдувала со лба волосы и досадливо цыкала. Наконец сказала:

— Это не фирма ритуальных услуг. Это, надо полагать, какая-то шарашка. Занюханный ресторан с пафосным названием «Планетарий». Ну и штат у них! Какой-то придурок обозвал меня стервой и послал к какому-то папе. Я не поняла, но точно не к моему и не к Римскому.

— Странно, — задумался Костик. — Обычно посылают к маме. Теперь нет сомнений — приглашения и в самом деле были розыгрышем. В этом свете смерть Зинаиды Львовны…

— …закономерный результат полного разочарования в получении австрийского наследства. А тут еще утрата бриллиантовой радости. — Я старалась не смотреть на Костика. — Перетруженное сердце Зинаиды не выдержало крушения надежд на светлое будущее.

Честно говоря, у меня была полная уверенность в том, что Зинаида умерла не своей смертью, но уж очень не хотелось развития панических настроений. Едва ли кому-нибудь из нас в ближайшие дни разрешат покинуть этот ненавистный «гостеприимный» дом. А жить «под колпаком» друг у друга еще то удовольствие! Наличие таких умных мыслей угнетало, хотелось немедленно скрыться от людей, с которыми объединяет смертельный результат чьего-то преступления. Кроме того, с минуты на минуту должны выносить тело Зинаиды. Смотреть на это было выше моих сил.

Не выдержав прессинга жалости к себе, я устремилась в свою комнату, сославшись на желание проведать Джульетту. За мной сорвалась Наташка. Похоже, подругу одолевали те же чувства, а нам, несмотря ни на что, следует держаться вместе.

К Джульетте вместо меня отправилась Наталья. Не вынесла жаркой и душной атмосферы нашей с Димкой комнаты. По-видимому, муж ночью закрыл окно, а утром я не обратила на это внимания, поскольку ночь была достаточно прохладная. Открыв окно настежь, я едва удержала в руках легкую занавеску, настолько силен был порыв ворвавшегося в комнату ветра. Усевшись на кровать, я тупо взирала на темный экран телевизора и ругала себя за то, что совсем подавила свою интуицию. А она, голубушка, пыталась подсказать мне, что сбор родственников Полетаева в его доме не просто не случаен — это и так понятно. Но розыгрышем здесь и не пахнет, пахнет смертельной для них опасностью. Надо немедленно переговорить с Конюковым и поделиться своими сомнениями. Если я права, недалеко до следующей жертвы. Убийца здесь, в доме. Только чем насолил ему Ефимов Дмитрий Николаевич, которого тоже заманили сюда обманом?

— Джульетта опять спит, — скрипнув дверью, доложила вернувшаяся в комнату Наталья. — Чем ее только твой Ефимов пичкает?

— А ты уверена, что она действительно спит?

— Думаешь, ее тоже?.. Да нет. Мертвые не подхрапывают. Ир, предполагаешь, не за горами еще один труп?

Я красноречиво промолчала.

— Ирка, ты совсем разучилась спорить! Ну чтобы тебе возразить ради моего успокоения!

— Джульетту нельзя оставлять одну, — с горечью проронила я. — Она самая беспомощная из всех полетаевцев. С другой стороны, вообще никого из нынешних обитателей дома нельзя оставлять в одиночестве.

— Хочешь сказать, что в нашем с тобой коллективе им умирать не так страшно? Или ты имеешь в виду… наличие в нем убийцы?

— Давай закроем эту жуткую тему, все равно от нас с тобой толку мало. Жаль, что следствие не внедрило к нам своего человека, а я-то надеялась…

— Ирка, прекрати болтать ногой и корчить рожи, без того страшно. Надо срочно чем-то заняться, а то лезет в голову всякое… Не знаешь, есть на кухне немытая посуда? Хотя там хозяйничает Надежда. Наверняка ей тоже хочется чем-то отвлечься. Психея с Колюней могут «верхнюю одежду» земельного участка сдирать, а мы с тобой…

— А мы с тобой должны как можно больше разузнать об австрийском наследстве Станислава. Именно на него, как на огонек, слетелись вчерашние вечерние мотылихи и мотыли. Каждый в душе надеется, что Станислав Аркадьевич составил компанию Валерии на том свете. Одного претендента на наследство уже нет, осталось трое.

— Ага, метод исключения. Кто выживет, тот и убийца. Вот идиот!

— Все не так просто, — простонала я. Зачем только уселась на согнутую в колене ногу. Отсидела! Теперь будет мучительная борьба с мурашками. А все это Наташкина придирка — «не болтай ногой!».

— Ну что еще случилось?

Недовольный тон Дмитрия Николаевича, в отличие от Наташки неслышно появившегося в комнате, рассердил. Откуда эта уверенность в моем бессменном самоуничтожении, создающем трудности для окружающих? Даже если он прав, мог бы и промолчать. Я приняла беспечный вид и, как бы невзначай поглаживая ногу, сообщила мужу, что ничего страшного, кроме его бесшумного вторжения к нам, не произошло.

— Вынесли? — требовательно поинтересовалась у Димки Наташка.