Ключи от счастья

– Если до утра Михмих не вернётся, надо будет выбираться самим, – после паузы, сказал Андрей. – Карта у меня есть, но очень маленькая. Я успел закачать, когда мы были на станции. Там сама станция и прилегающая местность. Боюсь, что мы уже из этого квадрата вышли. Сети нет, связи нет, вернуться не получится, так как тропинки все одинаковые, мы можем случайно попасть на звериную тропу и утащиться к какому-нибудь волчьему логову. Надо искать дорогу. Кроме того, с Михмихом могло что-то случиться. Мы не можем тут сидеть, продукты закончатся. Да и подморозить ночью может, хоть и май на дворе. Не лето всё-таки. Накаркали мы с тобой про группу Дятлова-то. Раз биолог пропал, значит, с ним что-то нехорошее. Не мог же он нас в лесу бросить. Надо срочно проинформировать взрослых, чтобы его искали. В общем, завтра надо будет идти дальше, в ту сторону, куда Михмих ушёл. Я скажу, что у меня карта есть, чтобы паники не было, а ты подстрахуй, не давай им в истерику впасть. Люди в таких ситуациях часто теряют ориентацию, впадают в неадекватное состояние, нам надо их вывести как-то. Ты со мной?

– С тобой, – кивнула Кира. – Мне почти не страшно. Если только совсем чуть-чуть.

Тут она соврала, потому что от осознания того, что никакой это уже не поход, а настоящий кошмар, зубы оглушительно застучали.

– Зато нам будет о чём вспомнить в старости, – подбодрил её Донецкий. – Считай это приключением. Жизнь такая скучная, что каждое приключение в ней на вес золота. Так что нам повезло.

– Ага, – трясясь всем телом, торопливо подтвердила Кира. – Обалденно повезло. Теперь главное – до старости дожить.

– Доживём, куда ж мы денемся. А ты чего трясёшься, замёрзла? – Андрей обнял её и внимательно посмотрел в глаза.

Наверное, в них плескался такой ужас, что Донецкий вдруг притянул Кирино лицо к себе и поцеловал прямо в губы.

– Ты чего? – Кира отпрянула, пытаясь сообразить, что случилось. Она что, на самом деле поцеловалась? Или показалось? Было совершенно непонятно, понравилось ей или нет. Вероятно, надо было возмутиться, разозлиться, но по всему выходило, что всё же понравилось. Во всяком случае, противно не было точно. И наверное, даже хотелось ещё. От этой мысли у Киры вся кровь бросилась в лицо. Девушка вскочила и выпалила:

– Не смей больше так делать!

И убежала обратно к костру.

Дура-дура-дура! Вот зачем сказала, чтобы больше не смел! Он теперь подумает, что ей не понравилось! Что за язык-то?! Зачем надо было убегать? Но не возвращаться же теперь.

Донецкий сам пришёл следом и как ни в чём не бывало уселся рядом.

Кира аж подобралась, снова густо покраснев. Хотелось каких-то слов, объяснений, подробностей. Сердце барабанило словно бешеное, и было так хорошо, как давным-давно в метро, когда она упала в руки Князева. Оказывается, когда проходит любовь, жизнь действительно не заканчивается. Потому что старое чувство, исчезая, оставляет место для нового.

– Зато бояться перестала, – шепнул на ухо Донецкий. – Лучшее средство от истерики – эффект неожиданности. Предвосхищая твой вопрос и желание дать мне по морде – нет, я это сделал не для того, чтобы ты перестала бояться. Просто так получилось, что мы приятное совместили с полезным.

И он с деловым видом начал ворошить угли в костре, чтобы огонь разгорелся ярче.

Вот, в этом все мужчины! Хотела объяснений – получи. Аж с подробностями. Они умудряются опошлить любую романтику своей деревянной логикой. Лучше б молчал и ничего не говорил, потому что теперь вопросов только прибавилось.

Этой ночью Кира почти не спала. Сначала она делала вид, что не хочет, и тёрлась у костра в надежде на разговор. Но Андрей шансом не воспользовался, поэтому девушке пришлось уйти в палатку незадолго до окончания его смены. Вы когда-нибудь пробовали спать, когда сердце выпрыгивает, а воздух становится почти твёрдым и не проталкивается ни вперёд, ни назад? А ещё в голове жужжит целый рой мыслей, догадок, слов, которые непременно надо сказать, ответов, которые очень хочется услышать.

В палатке сопела пара девчонок и ворочался Лёня.

– Иванцова, где ты бродишь? – возмущённым шёпотом поинтересовался он. – Завтра не самый лучший день предстоит. Как придурки все, бегают, ржут, а мы, между прочим, потерялись в лесу.

– Я не бегаю и не ржу, – пробормотала Кира, устраиваясь рядом. – Отодвинься, чего ты приваливаешься.

– Мне холодно. Девчонки меня тоже отпихнули, – пожаловался Лёня.

– Мазаев, ты ждёшь, что я тебя погрею? – шикнула на него Кира. – Слушай, раз ты всё равно не спишь, скажи, ты как ко мне относишься?

– Хорошо я к тебе отношусь, – напрягся Леонид. – А что?

– А вот ты бы хотел меня поцеловать?

– Ты сдурела, Иванцова? – просипел изумлённый одноклассник.

– Это значит «нет»?

– Кирюха, ты чего, а? Ну, ладно, если надо, давай я тебя поцелую, только в щёку.