Ключи от Рая. Часть 2

Корриган молчал, обдумывая предложение Яд­виги. Умна чертовка, ничего не скажешь. Любомир и вправду будет превращен в пыль.

— Скажи, — спросил он, взглянув на Ядви­гу, — а мне ты не устроишь однажды что-нибудь подобное?

— Что ты, милый, — улыбнулась Ядвига. — Я тебя для этого слишком уважаю. Твоя смерть будет чрезвычайно величественной.

Корриган засмеялся.

— Именно этим ты мне и нравишься.

— Я знаю об этом. — Ядвига прижалась к его груди. Она немного помолчала, потом поцеловала Корригана, провела рукой по его волосам. — Так как же быть с Любомиром? Отдашь его мне?

— Забирай, — согласился Корриган и устало вздохнул. — Разве могу я тебе отказать? — Он при­поднялся, взглянул на Ядвигу, его ладонь сколь­знула по девичьему телу.

— Опять? — с улыбкой спросила Ядвига, пода­вшись ему навстречу.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Корри­ган. — Или ты возражаешь?

— Ну что ты, милый, — снова улыбнулась Яд­вига. — Я только хочу попросить тебя об одном одолжении.

— И о чем же именно?

— Сущие пустяки. Пожалуйста, постарайся не опередить нашего бедного Любомира. Уж слишком ты тяжело дышишь.

* * *

Уже больше месяца они жили в Ларгосе, малень­ком захолустном городке, очень пыльном и грязном. Вчера прошел дождь, Райв уныло смотрел на покры­тую слоем грязи улицу и думал о том, что принцу здесь совсем не место. Да и им тоже. Барон отошел от окна, взглянул на Яну и сидевшего рядом с ней Иржи. Принц что-то рисовал карандашом на листке бумаги.

— Ты сегодня совсем хмурый. — Яна посмо­трела на Райва.

— Мне надо в Канкар... — Барон тихо вздох­нул.— Здесь я ничего не могу сделать, эти трусы боятся пойти со мной.

— Я ведь предлагала тебе выход, — пожала плечами Яна.

— Стать предводителем толпы оборванцев? — грустно усмехнулся барон. — Что обо мне поду­мают?

— Разве так важно, что о нас подумают? Важ­но, что ты можешь сделать, важно верить в то, что ты делаешь. Тебя знают, за тобой пойдут. Я могу собрать две сотни бойцов, они пойдут за тобой в огонь и в воду.

— Это из тех, что я не добил в прошлый раз? — криво усмехнулся Райв. — Ты всерьез считаешь, что они пойдут за мной?

— Пойдут. Я ручаюсь за это.

— Ну да. И в первый удобный момент кто-ни- будь из них оттяпает мне голову и принесет ее Корригану. Пять тысяч монет — это очень боль­шие деньги.

— Ты несправедлив, Райв. Ты очень плохо зна­ешь этих людей. Они по-своему честны, и нет для них ничего хуже предательства. И в леса они по­дались не от хорошей жизни.

Райв ничего не ответил. Он снова подошел к окну, задумчиво взглянул на грязную улицу. Опять начал накрапывать дождь, порывы ветра заноси­ли капли в открытое окно, но барон не обращал на это внимания.

— Может, ты и права, — сказал он после долго­го молчания. — Но две сотни оборванцев не смогут захватить город.

— Ты забываешь о том, что это не регулярная армия. Никто не собирается идти на город присту­пом. — Яна улыбнулась. — А еще мнишь себя ве­ликим стратегом.

Райв быстро обернулся. Хотел было что-то ска­зать, но промолчал. Постоял, задумчиво почесывая лоб, потом снова взглянул на Яну.

— Ты предлагаешь захватить замок?

— Да. Стоит только начать, и за тобой пойдут тысячи — когда узнают, что с тобой принц.

Иржи поднял голову.

— Я тоже могу драться. Я даже из арбалета стрелял.

— Да, Иржи...

Яна улыбнулась и потрепала принца по волосам. Теперь, после смерти Любомира, о которой ходило столько пошлых слухов, все надежды были связа­ны только с ним.

— Твои люди смогут это сделать? — спросил Райв.

— Я уверена в этом. Если бы ты знал, сколько в них ненависти к Корригану... Мы захватим замок, а тебе надо перетянуть на свою сторону армию. Если она не пойдет за тобой, все пропало, мы не сможем удержать замок.

— Этого я и боюсь...

Райв закрыл окно, опасаясь, что Иржи может простыть.

— Вот. — Иржи протянул Яне рисунок, девуш­ка с улыбкой взяла его. — Красиво?

— Красиво, Иржи. А кто это?

— Как кто? Это барон, это ты. А это я.

— Теперь понятно, Иржи. А почему ты выше барона?

— Потому что я принц, — ответил Иржи и хи­тро взглянул на Яну. Потом засмеялся. — Просто так получилось.

* * *

Виго был очень странным человеком—и на ред­кость многоликим. Он мог внушать ужас — как тог­да, в замке, — мог быть мягким и душевным. Мог говорить коротко и отрывисто—когда не хотел раз­говаривать, — а мог прочитать целую лекцию—как вчера, в день моего приезда. Точнее, прихода. В этом мире вообще большей частью ходили пешком.