Ключи от рая

Мне нравилась Хана, и меня расстраивало, что она, похоже, ухаживала за доктором Дермотом. Я спросил ее как-то, была ли она когда-нибудь влюблена, и она сказала, что нет, но в возрасте пятидесяти двух она уже не думает, что на ее жизненном пути будет такое счастье. Ее мать всегда говорила, что доктор Дермот — выгодная партия, и она потратила массу времени, чтобы претворить это в жизнь. Но он человек независимый и не собирается ничего менять.

— Или, может быть, чуточку эгоистичен? — предположил я и тут же понял, что был не прав.

Ханна Харти встала на его защиту. Он без устали работает в этом городке. Никто не может сказать, что он эгоист.

Я сказал, что, как человек посторонний, могу чего-то и не знать. Но на самом-то деле я знал. Он был эгоистом, и я видел новые и новые тому подтверждения.

Он соглашался на выпивку в отеле за мой счет, но никогда не платил сам. Я слышал от Ханны Харти, как она готовит ему мясо и пироги или жарит цыпленка, потому что мужчины так беспомощны. В то же время при отеле была превосходная столовая, куда он мог бы пригласить ее, но никогда этого не делал. Он чрезвычайно высокомерно относился к молодому Джимми Уайту, он вел себя так, что парень сообщил мне о своем намерении собрать свои вещи и уехать. Здесь ему жизни не было.

Между тем дело двигалось. Распорядитель строительных работ Финн теперь любил меня как брата и набирал людей со всей страны для сооружения Центра здоровья имени Денни О’Нейла в Дуне. Центр стремительно рос с каждым днем.

Люди могли с трудом поверить, что там будут рентгеновский кабинет, устройства для наблюдения за работой сердца и терапевтический плавательный бассейн, все в двух шагах от их дома, а также не менее дюжины процедурных кабинетов, запланированных для тех, кто захочет арендовать их. По словам газет, это была медицина будущего. Люди уже спрашивали, будут ли залы для лечебной физкультуры и занятий йогой; зубоврачебный кабинет; некоторые специалисты интересовались возможностью практиковать здесь дважды в неделю. Все это делалось ради того, чтобы медицинская помощь пришла к людям, а больным не пришлось совершать дальние поездки. Я надеялся, что Джимми Уайт станет здесь работать, но он уехал до того, как строительство было закончено.

С помощью Ханны Харти часть моей работы была передана бухгалтерской конторе, и она по-прежнему вела для меня книги бухгалтерского учета. Я радовался нашим встречам.

Финн приходил в отель в пятницу около шести, выпивал и приносил мне все новости за неделю, потом к нам присоединялась Ханна Харти, давая Финну на подпись чеки, а потом мы с ней обедали.

При наших встречах у нее всегда была новая красивая прическа. Ей нравилось говорить о докторе Дермоте, и, поскольку я по существу человек покладистый, я ей не препятствовал. Они встречались по субботам, так что соблазнительная прическа на самом деле предназначалась для него. Но я заметил, что все чаще и чаще доктор Дермот по субботам был занят и не имел возможности с ней встретиться.

Он проводил консультацию с пациентом. У него была игра в гольф, где без него не могли обойтись. К нему заехали друзья из-за моря. Друзья, которые никогда не были ни названы, ни представлены.

Ханна стала беспокоиться, не избегает ли ее доктор Дермот. Я возмущенно сказал, что этого не может быть, и именно это она и хотела услышать.

— Вы, конечно, по-прежнему ведете его книгу расходов?

— Да, но сейчас он оставляет счета здесь на подносе, его самого нет. — Она была очень огорчена.

— Может быть, он занят, срочный вызов.

— О, Честер, вы знаете Дермота, — сказала она. — Никогда не бывает ничего очень срочного. Я думаю, он боится, что кто-то свяжет наши имена.

— Но он, наверное, должен гордиться этим? — спросил я.

Она закусила губу, ее глаза наполнились слезами, и она печально покачала головой. Мне хотелось пойти, взять этого противного доктора Дермота за тощие плечи и вытрясти из него душу. Как он смеет огорчать такую очаровательную женщину, как Ханна Харти? Да любой нормальный мужчина счел бы за честь общение с такой женщиной. И, может быть, в течение всей жизни.

Поскольку меня занимали эти мысли, они привели меня еще к одной. Ханна Харти слишком хороша для этого типа. Это была женщина, которой я был бы счастлив отдать гораздо больше времени. Я удивился, почему не замечал этого раньше.

Я надеялся, что она не подумает, что слишком разоткровенничалась со мной, иначе она никогда больше этого не сделает. Ладно, я никогда ничего не узнаю, если чуть-чуть не подтолкну события. Поэтому я предложил ей совершить поездку, после того как завтра она заберет бумаги доктора Дермота.

— Если он не придет, конечно, — ответила Ханна.

Он не пришел, и мы поехали смотреть замок, под которым был водопад. На следующей неделе мы поехали на художественную выставку, а на следующей мы вместе отправились на свадьбу дочери Финна Фергюсона. Теперь она все меньше говорила о докторе Дермоте, и ее имя было совершенно определенно рядом с моим, или связано с моим, или как там еще можно было выразиться.