Ключи от рая

А ведь это был ужасный поступок — убить невесту Франклина или подстроить ее смерть, что, в общем, то же самое. «Предумышленное хладнокровное убийство» — так сказал судья, вынося приговор после единогласного вердикта присяжных. Она ни разу не заговаривала ни о Джанис, ни об этом действительно несчастном парне, Кевине, который был за рулем, ни о чем-либо другом, случившемся в эту ночь.

А я не хотела причинять ей страдания. Бедная простушка, ее жизнь сложилась совсем не так, как она мечтала.

Поэтому, когда она заговаривала о Франклине и своем будущем с ним, я не говорила ничего такого, что бы привело ее в уныние. Но когда она осознала, что он не сможет навестить ее, она перестала спрашивать, как он живет и чем занимается.

Это было серьезное облегчение.

Действительно, большое облегчение. Мне становилось все труднее и труднее выдерживать ее вопросы о нем. Я пыталась рассказывать ей о клубе по игре в бридж, но Бекка потеряла весь свой интерес к этому — она едва отреагировала, когда я рассказывала о том, что выиграла все взятки. Похоже, она едва прислушивалась к моим рассказам о том, как Уилфред, Франклин и я регулярно играем вместе, если случается найти четвертого. Затем я решила, что бридж — больное место для нее, ведь Джанис познакомилась с Франклином, будучи его партнером по бриджу, и все такое.

Поэтому, пожалуй, лучше не упоминать о бридже.

Проблема в том, что лучше было бы не упоминать о слишком многих вещах. Вместо этого я говорю о том, как похожи на фуксию эти нити светло-вишневого цвета и как трудно тюремщице Кейт содержать двоих детей на свою зарплату, и я слушаю, как Бекка рассказывает мне, что роман Глории с Эйлис закончен и это может отразиться на составе команды по нетболу.

И еще пересказывает истории о проститутках, наркоторговках, женщинах, убивших своих мужей в результате самообороны. Какой же это ужасный способ существования. Этот проклятый Имон, мой бывший муж, спрашивал, не хочет ли Бекка, чтобы он навещал ее, и я ответила, что конечно же нет. До того как все это случилось, он не оказывал ей никакой помощи, а теперь он только огорчит ее. На этом он и успокоился.

Кейт во время моих посещений время от времени отводит меня в сторону и говорит, что Бекка очень хорошо адаптируется и пользуется авторитетом у других заключенных. Будто мне будет приятно, что моя Бекка нравится этим ужасным женщинам! Но Кейт говорила, она ничем бы не смогла помочь, если бы у Бекки не были развиты соответствующие задатки. По словам Бекки, Кейт была такой же несчастной жертвой, как и я, ее муж бросил ее. Ублюдки, честное слово, других слов не подберешь.

И вот, посещая тюрьму, я стала приносить Кейт небольшие подарки. Ничего особенного: хорошее мыло, глянцевый журнал или маленькую баночку тапенады[5]. Бедняжка, не думаю, что она знала, что это такое, но все равно ей было очень приятно. А она была так добра к моей Бекке.

Франклин с облегчением воспринял то, как я уладила вопрос с посещением им тюрьмы. С большим облегчением. Но Уилфред, который был таким вежливым и всегда старался делать правильные вещи, спросил, не стоит ли ему сходить навестить Бекку? Я подумала над этим некоторое время, затем ответила, что, пожалуй, не стоит: о чем ему там говорить? И он тоже испытал страшное облегчение. Я ясно это видела. В любом случае я не хотела, чтобы Уилфред оказался там, болтающий и рассказывающий ненужные вещи. Он предлагал это, конечно, лишь из вежливости.

Он по-прежнему был партнером Франклина по этому загадочному бизнесу, связанному с мобильными телефонами, занимаясь скачиванием или пересылкой чего-то на мобильные телефоны людей. В общем, это невозможно было понять.

Потом мама этой несчастной Джанис спросила, может ли она посетить Бекку, но я попросила Кейт сказать администрации, что это будет ошибкой. Эта женщина была одержима идеей возрождения или какой-то другой, столь же неоднозначной, и она полагала, что Бекке будет легче, если она придет и скажет, что простила ее. Я думаю, что Бекка, по правде говоря, уже давно забыла о Джанис, так что я воспрепятствовала этому, и Кейт, видимо, сказала что следует, потому что эта женщина так и не пришла.

И жизнь шла своим чередом. Как будто бы все изменялось, но в то же время с течением дней все возвращалось к своей сути. Мы продолжали играть в бридж по вечерам два раза в неделю. Отец Бекки, проклятый Имон, звонил мне каждый раз, когда в бульварных газетах появлялось что-то новое — его гадкая жена, очевидно, ничего другого не читала.

— Как они об этом узнают? — кричал он в трубку.

Я отвечала ему, что не имею ни малейшего представления. Мы с ним не виделись, поэтому он не знал, что у меня такая красивая одежда и что я купила спортивную машину. Или что теперь каждый день приходит уборщик, а раз в неделю — садовник. Хотя в любом случае это было не его дело. Его же ничто не волновало, когда он бросил меня и Ребекку.