Ключи от неба

— Ну вот что: на поверхность вылезать пока нет желания, да и этот маршрут обследовать надо. Но соблюдать предельную осторожность. На этом участке несколько групп сгинуло…

Он обернулся к пленному и что-то сказал по-английски. Я не очень хорошо понимаю, но общий смысл был, кажется из серии — «Там очень опасно, ты пойдешь первым. Чуть чего падай и лежи. Нет. Да, надо искупать вину. А ты как хотел?..»

«Полонянин» медленно пошел вперед. Дон и Шибер отпустили его метров на пятнадцать и синхронно двинулись за ним. Я, показав Проказе, чтобы тот и не думал хвататься за ствол, отправил его следом, а мы с Валерой, поочередно меняя друг друга, принялись исполнять функции тылового охранения. После встречи с гномом-байкером этот было не лишним. Так прошли минут пять. Под ногами захлюпала вода. Интересно, откуда она здесь?

Внезапно мощная вспышка взрыва озарила темноту подземелья. ПНВ моментально «засветились». По лицу ударила горячая волна воздуха с брызгами грязной воды. Это хорошо ещё, я был в наушниках с активным шумоподавлением (тоже трофей с диверсантов). Они все громкие звуки делают тише до допустимого предела, а тихие — напротив усиливают. Очень удобно! Можно спокойно разговаривать, не повышая голоса, и стрелять, не рискуя оглохнуть в тоннелях.

Впереди сверкнул фонарь. В клубах грязно-серого дыма метнулись две фигуры. Это Дон и Шибер, понял я, — тормошат пленного. Прихрамывая (ногу раненую потревожил!), я подбежал и взял на прицел то место тоннеля куда добивал луч фонаря. Хитрый Дон уложил фонарь на грань тюбинга с одной стороны тоннеля, а сам вместе с Шибером утащил пленного в противоположный. И, укрывшись в тени, они лихорадочно оказывали ему первую помощь.

Однако никакой активности противника не наблюдалось, и я понемногу стал бросать взгляды на Шибера. Не устаю удивляться этому персонажу! Стоит на коленях над телом, руки — летают над поверженным организмом, зажимы тампоны, порошок какой-то в раны сыпет, а сам спокойным голосом вещает.

— А я вам говорю, что это ПМН. Причем, первой модели, образца пятидесятого года. Какой-то поц выдолбил ямку в цементе, установил и налил тут водой, чтоб было незаметно. Посмотри на повреждение конечностей: типичные для «черной вдовы»! Или, как ее расшифровывали солдаты, «принесите мне ногу». Двести граммов тротила — это одна из самых больших навесок взрывчатки. Ну, взгляни сам…

Я перевел глаза на их пациента и содрогнулся: правая нога была оторвана по колено, у второй отсутствовала ступня, правая же кисть висела на полоске кожи, а нижней челюсти не было вовсе. Брр-р! Не дай Бог такому с нами…

Вздохнув, Шиберман поднялся на ноги и выключил фонарь.

— Все. Нет пульса. Бесполезно все. Время смерти девять двадцать утра.

— Мысли есть? — Спросил Дон.

— Надо двигаться дальше — вон, вода уже заканчивается, а этот участок пройдем по рельсам и с максимально возможной дистанцией друг от друга. Настоятельно рекомендую соблюдать осторожность, ибо больше пленных у нас нет. Я пойду первым, у меня есть опыт. На рельсах нажимные не поставить, возможны, однако, растяжки, а фонарями пользоваться не стоит. Поэтому…

Он извлек из рюкзака подобие удочки.

— Вот, глядите на будущее, — он размотал длинную нить с грузом. — Держу удилище горизонтально, чтоб конец был на уровне выше головы. Нить с грузом свободно свисает до земли и если встретит нить растяжки, груз качнется в вашу сторону. Грузик покрыт специальным составом и его в ПНВ хорошо видно… Ну с Богом!

Шиберман встал на рельсу и, балансируя как канатоходец, медленными шажками двинулся вперед. Мы затаили дыхание. Но Шибер как приклеенный просеменил вдоль рельса и, немного покрутившись со своей удочкой на «суше», махнул рукой нам. Дон переправился так же легко. А я едва не оступился и мгновенно покрылся противным холодным потом. Всё-таки мины — гадость. Нет, я понимаю их необходимость и оправданность на войне, но тут в наших тоннелях, которые мы уже привыкли считать своей надежной защитой, эти «адские машины» у меня лично вызывали легкую панику.

…Дон и Шиберман стояли лицом к лицу с небольшим уступом, одновременно переговариваясь и следя за фронтом и тылом. Было, что-то в их работе, поведении и общих действиях, что вызывало у меня легкую зависть. Какая-то собранная деловитость. Знание сокровенное. В далеком «щенячьем» возрасте я проходил практику на конвейере одного из заводов. Вот и там также рабочие переговаривались, травили анекдоты, сетовали на семейные неурядицы, а их руки порхали над собираемыми деталями, в последнюю секунду уходя из-под удара пресса. Казалось, что их конечности жили своей жизнью. Опыт короче!

— Привал бы устроить, — сказал Валера. — Да уж больно место гадкое. Пойди-знай, что тут еще нас ждет.

— Так какие проблемы, — сказал Дон. — Располагайтесь тыловым охранением. Только подальше от воды, а то там мины еще могут оставаться, а мы с товарищем вперед прогуляемся.

— А можно я с вами? — Вскочил Петька.

— Нет!!! — В один голос рявкнули спецы..

…Глядя поверх прицельной планки автомата, я жевал галету из пайка и переговаривался с Хамстером.