Ключи к полуночи

Такси повернуло за угол, "Лунный свет" находился за квартал впереди.

- Но почему вы думаете, что я - Лиза Шелгрин?

- У меня, по крайней мере, две дюжины причин на это. Например, вам столько же лет, что и ей, если бы она все ещё была жива. Самое главное, вы - вылитая она, только десять лет спустя.

Насупившись, Джоанна произнесла:

- У вас есть её фотография?

- Не со мной. Но я скоро получу её.

Такси остановилось около тротуара перед "Прогулкой в лунном свете". Водитель выключил счётчик, открыл дверь и начал выходить.

- Когда у вас будет фотография, - сказала Джоанна, - мне бы очень хотелось увидеть её. - Она протянула руку в почти царственном жесте, подразумевая, что Алекс возьмёт её. Когда он коснулся её руки, Джоанна сказала:

- Благодарю за чудесный обед. Надеюсь, он вам понравился так же, как и мне, и извините за испорченную прогулку по городу.

Алекс понял, что она прощается с ним, и произнёс:

- Может быть, выпьем и ...

- Не сейчас, Алекс, - внезапно она отдалилась, как будто хотела и могла дать ему не более, чем маленькую частичку своего внимания. - Я чувствую себя нехорошо.

Водитель открыл её дверцу, и она начала выбираться из машины.

Алекс держал её руку в своей до тех пор, пока она, остановившись, не оглянулась на него.

- Джоанна, нам надо много о чём поговорить.

- Нельзя ли сделать это в другой раз?

- А разве вам не интересно?

- Мне не настолько интересно, насколько я больна: подташнивает, голова болит... Должно быть, я что-то съела не то, а может, переволновалась.

- Хотите, пошлю за доктором?

- Нет, нет. Мне надо всего лишь прилечь.

- Когда мы сможем поговорить? - Он почувствовал, что их разделяет целый океан, чего не было всего минуту назад, и с каждой секундой этот океан становился все шире и глубже. - Сегодня? Между вашими выходами?

- Да, - сказала она рассеянно, - тогда и поговорим.

- Обещаете?

- Обещаю, - ответила она. - Ну, правда, Алекс, бедный шофёр умрёт от воспаления лёгких, если ещё хоть чуть-чуть подержит дверцу. Сейчас, пожалуй, все пятнадцать градусов мороза.

Неохотно Алекс отпустил её руку.

Когда Джоанна выходила из такси, порыв ледяного ветра ворвался внутрь и ударил Алекса в лицо.

Глава 12

Джоанна почувствовала опасность. Она вдруг поняла, что каждый её шаг наблюдается и фиксируется.

Она заперла дверь в квартиру, прошла в спальню и также закрыла и эту дверь.

С минуту она стояла посреди комнаты, прислушиваясь, затем налила двойной коньяк из хрустального графина, быстро выпила, налила ещё и поставила свой бокал на тумбочку.

В комнате было слишком жарко.

Душно. Как в тропиках.

У неё выступил пот.

Каждый глоток воздуха обжигал ей лёгкие.

Джоанна чуть приоткрыла окно, разделась, бросив одежду на пол, и обнажённая растянулась на шёлковом покрывале. Она все ещё чувствовала духоту. Её пульс бился учащённо, кружилась голова. Появились лёгкие галлюцинации, ничего нового для неё: образы, которые стали частью других дней и ночей, когда у неё было подобное настроение, как сегодня. Казалось, потолок опускался между стенами, как в камере пыток в одном из старых фильмов о Тарзане. А матрац, который ей нравился за его жёсткость, теперь размягчился от её прикосновения, не в реальности, но в её уме: он стал студенистый и обтекал её, как живое амёбовидное существо. Нет. Бред. Нечего бояться. Джоанна сжала зубы и попыталась внушить себе, что все эти ощущения ложны, но это было свыше её сил.

Она закрыла глаза и немедленно открыла их, напуганная краткой обманчивой темнотой.

Ей было знакомо это особое состояние ума, эти ощущения, этот неясный страх. Такое случалось с ней каждый раз, когда она позволяла дружбе развиться в нечто большее, чем просто случайное знакомство, больше, чем обычное желание - в особенную близость любви. Она хотела Алекса Хантера, но она не любила его. Нет ещё. Она знала его ещё недостаточно долго, чтобы почувствовать что-то большее, чем сильную симпатию. Но признаки этого уже появлялись, это вот-вот должно было случиться. И теперь события, люди, предметы, сам воздух требовали смертного приговора, будучи в сговоре с неумолимой жизненной силой, которая избрала её своей единственной целью и будет давить на неё до тех пор, пока она не сломается и не уничтожит свою любовь; здесь включилась чудовищная энергия, вырвавшийся страх, который по большей части времени тихо дремал внутри её, а теперь превратился в физическую силу, изгоняющую от неё всякую надежду. Джоанна знала, как все закончится. Побуждаемая дикой эмоциональной клаустрофобией, она порвёт все отношения с Алексом, потому что это единственный путь, несущий ей облегчение от этого ужасного чувства.

Она никогда не увидится с Алексом Хантером снова.

Конечно, он придёт в "Лунный свет". Сегодня. Может быть, и в другие вечера. Он будет высиживать представления от начала до конца. Как бы то ни было, пока он не уедет из Киото, она не будет между выходами общаться с публикой.

Он будет звонить, а она вешать трубку.

Если он придёт к ней в гости, она не пустит его.

Если он будет писать ей, она будет выбрасывать письма, не читая.