Ключи к полуночи

- Спорю, что каждый второй американец проходит через то, что вы назвали...

- "Иокогама-мама", - сказала она. - Боже, было время! - Джоанна кисло улыбнулась. - Тогда все думали, что они чертовски умны. "Йокогама-мама" никогда не была одной из моих любимых песен - особенно после того как я услышала тот бородатый анекдот в двух-или трёхтысячный раз.

- А как вы попали в Киото?

- После Иокогамы я немного работала в Токио, то же самое, но лучше. В большом ресторане, который назывался "Онгаку, Онгаку".

- "Музыка, музыка", - перевёл Алекс. - Я знаю это место: был там всего пять дней назад.

- В этом ресторане был хороший оркестр. Музыканты много работали - они играли всё, что звучало, как поп-музыка; также и я пела все подряд. Хотели поймать удачу. Лучше риск, чем прозябание, - это мой девиз. Некоторые из тех музыкантов были немного знакомы с джазом, и я учила их всему, что знала сама. Сначала администрация отнеслась к этому новшеству скептически, но посетителям нравилось. Японская аудитория обычно более сдержана, чем западная, но в "Онгаку" люди рвали на себе волосы от восторга, когда слушали нас.

Алекс отметил, что тот первый триумф был для Джоанны счастливым воспоминанием: слабо улыбаясь, она отрешённо смотрела в сад, забыв, где она находится, глаза её блестели, как будто сквозь время она ясно видела лица и события своего прошлого.

- Во время наших выступлений, - продолжала Джоанна, - обезумевшие слушатели дико и возбуждённо скакали: свинг был для них новой музыкой... а может, и не новой, может, в нём было что-то такое, что они заново открывали для себя. Как бы то ни было, со мной заключили самый продолжительный контракт за всю историю ресторана. Более чем два года я была их главной приманкой. Если бы я захотела остаться, то все ещё работала бы там, но в конце концов я поняла, что мне было бы лучше уйти, если я хочу работать на себя в своём собственном ресторане.

- "Онгаку, Онгаку" совсем не такой, как вы его описали, - сказал Алекс. - Ничего подобного даже близко. С вашим уходом он потерял очень многое. Сегодня там уже не скачут и даже не подёргиваются. Не что иное, как шумно-пластмассовая ловушка для туристских кошельков. Американцы, кто не особо разбирается в свинге, идут туда, чтобы потешить своё национальное расистское самолюбие и посмотреть, что это за новшество: группа желтолицых играет музыку белых людей. А японцы, я думаю, идут потому, что они помнят, какой "Онгаку" бывал раньше. Джаз-банд там теперь посредственный, а вокалисту надо вообще запретить петь где бы то ни было, даже в собственной ванне.

Джоанна засмеялась и тряхнула головой, чтобы убрать с лица длинную прядь выбившихся волос. "Этот жест, - подумал Алекс, - превращал её в школьницу, свежую, нежную, невинную, и ей нельзя было бы дать ни на один день больше, чем семнадцать. Однако, увидев как бы новую грань её красоты, он понял, что ему было не до любования ею: в это краткое мгновение она стала похожа даже больше, чем всегда, на Лизу Шелгрин. Она была точной копией этой пропавшей женщины.

Алекс прочистил горло и спросил:

- А когда вы приехали в Киото?

- Я приехала в июле, во время отпуска более шести лет назад. Как раз был ежегодный Гайон Матсури.

- Матсури... фестиваль.

- Да. Это чрезвычайно хорошо организованный праздник города. Во время его проходят торжества, выставки, театрализованные представления. Веселья и дружелюбия более, чем достаточно. Старые дома, особенно в Миромахи, открыты для публики. Там выставляются фамильные драгоценности и реликвии. Ещё в городе проходит парад самых больших, какие только можно представить, лодок, все они пышно украшены, на некоторых из них на флейтах, гонгах и барабанах играют музыканты. Это впечатляет. Я осталась ещё на неделю и влюбилась в Киото, даже когда круговерть фестиваля закончилась. Работая в Токио, я училась менеджменту, поэтому и решила львиную долю моих сбережений пустить на покупку здания. Так появился "Лунный свет". Я наняла самых лучших людей, кого смогла найти, и с тех пор как мы открылись, нам всегда сопутствует успех. Конечно, я ни в коем случае не миллионер. Вот вам, раз уж вы настояли, и история Джоанны Ранд - девушки-предпринимателя. Я вас предупреждала, что она будет скучна по сравнению с вашей. За весь рассказ ни одного таинственного убийства или "роллс-ройса".

- Однако, я ещё не зеваю, - сказал Алекс.

- Только потому, что вы слишком вежливы.

- Только потому, что я слишком очарован.

- Помните о нашем договоре о честности.

- Я совершенно откровенен с вами. Я действительно очарован.

- Значит, вы не столь умны, как я предполагала, - сказала Джоанна.

- Хотелось бы услышать ещё что-нибудь.

- Больше нечего.

- Ерунда. Жизнь нельзя пересказать за пять минут, а особенно вашу.