Ключи к чужим жизням

По завершению Валентина Михайловна в нескольких словах поблагодарила Виктора и приветливо напутствовала его. Он помахал ей рукой и поспешил за руль «Москвича». Я успел отметить теплоту их отношений, словно он и в самом деле был ей сыном.

– Хороший парень! – сказала Валентина Михайловна, точно прочитав мои беглые мысли. – Работящий, обходительный. Вот, мне бы такого зятя!

– А ваш, стало быть, не таков? – осмелился я осведомиться.

– Моего и след давно простыл, – призналась женщина. – Дочка одна осталась с сынишкой. Ну, что там у вас? Давайте вашу накладную!

Я вернулся в кабинет Светланы. Она жестом указала мне на стул, а сама продолжала обрабатывать кого-то по телефону. Она говорила в своей манере, азартно и жизнерадостно, но я видел её глаза. Они жили отдельной невеселой жизнью.

– Ну, что же ты все-таки скажешь мне? – доверчиво спросила она, положив трубку.

– Света, каждый день в Москве совершаются десятки злодеяний. Ты раньше жила, не задумываясь об этом. Я понимаю, когда убит хорошо знакомый человек, это немного шокирует и давит на психику.

– Они оба были отличными мужиками, – приглушенно сказала Светлана. – Без понтов, цепей и распальцовки. Симпатичные ребята.

– Скажи ещё – генофонд нации, – горько пошутил я. – Знаешь, сколько таких гибнет? Про каждого будешь переживать, сойдешь с ума. Поверь, не надо тебе вдаваться в подробности. Тебе известно про все их связи? Конечно же, нет! Меньше знаешь – дольше живешь. Это дело не твое. И не мое. Не наше. Поняла? Тебе надо отдохнуть, развеяться. И давай, матушка, обрастай защитным панцирем. Ты девочка уже взрослая.

– Сейчас предпраздничный ажиотаж, весна на дворе. Все хотят быть красивыми. Товар летит. Некогда.

– Все надеются, что красота спасет мир! – сострил я.

– Ну, не знаю, как насчет спасения мира, но заработать на ней можно, – улыбнулась Светлана. – В конце марта поеду с подругой в Рязань. У неё там тетушка живет, да и знакомых полно. Совмещу приятное с полезным – расширение клиентской базы и отдых.

– Вот и правильно! – одобрил я. – Рязань – тихий, милый городок. Развейся, погуляй с подругой. Как, её кстати, зовут?

– Марина. Моя одноклассница бывшая. Я как-то тебе говорила о ней.

– Волнующее женское имя, – игриво подметил я. – Разве такое забудешь!

Я плел разговорное кружево, убеждая блондинку, и сам очень хотел верить в свои слова.

* * *

С некоторых пор я все реже портил зрение подробным чтением прессы, которая частенько отдавала бульварщиной. Я уже объелся гласностью, а свобода слова иногда напоминала мне вакханалию. Панин занимался этим чаще. В тот же день он подсунул мне какую-то газетенку:

– Ты, кажется, маньяками интересовался? Вот, пишут, что в Москве появился еще один. Душит мужиков. Баб не трогает.

В разделе криминальной хроники выделялся заголовок, набранный крупными буквами – «Бескровное убийство предпринимателей». Сообщалось о двух происшествиях. В обоих случаях обнаружены трупы молодых мужчин в помещении их собственных гаражей. Смерть наступила в результате асфиксии. Убийца совершил удушающий прием без наличия внешних признаков. Такое мог сделать человек, владеющий техниками ближнего рукопашного боя. Эти методы осваиваются в каратэ, джиу-джитсу и прочих боевых искусствах. Расследование затруднялось отсутствием свидетелей и отпечатков пальцев убийцы. Машины не угнаны, но коммерсанты ограблены. Точных сумм наличности назвать никто не может. «Или не хочет» – подумал я.

– Да, придется ребятам попотеть, – сказал я, отложив газету. – Такие убийства трудно раскрываются.

– Аккуратный маньячок! – сострил Панин. – Ни крови, ни отпечатков. Интересно, проявит ли он себя еще?

– Думаю, да, – предположил я. – Похоже, не дилетант работал. Уж очень опрятно.

– Но на профессионального киллера-то не похоже, – рассуждал Валера. – Они ведь обычно на деньги не зарятся. Выполнил заказ – и отвалил. У них свой кодекс чести.

– Так-то оно так, – согласился я с другом. – Но ведь деньги могли похитить именно для того, чтобы инсценировать обычное убийство.

– И все же любопытный сценарий! – отметил Панин.

* * *

Толстые литературные журналы, которые настырно продолжал выписывать Сергей Николаевич Кулик, все реже удавалось обнаружить в почтовом ящике. Типографии работали отвратительно, впрочем, как и почта. Мелкое повсеместное воровство, поджоги и вандализм в подъездах жилых домов стали обыденными. Сержик часто огорчался, хмурился и угрюмо отмалчивался. Ему казалось, что началась эпоха сплошной чернухи, разрухи, порнухи, и все хорошее ухнуло в эти ужасные «ухи».

Жанна Ивановна накупала ему ворохи газет и журналов на уличных лотках, стремясь хоть как-то поднять мужу настроение. Иногда достигался обратный эффект, потому что новости зачастую шокировали. Томясь по былому благоденствию и оберегая мужа, Жанна Ивановна приноровилась просматривать прессу сама, выделяя карандашом интересные места, достойные внимания Сержика. Волей-неволей, она впитывала разношерстную информацию и частенько делилась ею с Марьяной.

– Смотрите-ка, бескровные убийства! – загадочно сообщила она, являясь на кухню с газетой.