Ключи и калитки

— Мр-ряу! — встрял Баюн, вновь выпуская когти. Правда, выглядело это довольно жалко. Котяра едва шевелился. Казалось, ещё чуть-чуть, и он просто не сможет удержаться на дрожащих лапах. Да и я после странного удара сущности чувствовал себя совсем хреново. Бойцы, чтоб нас!

— Да-да… ты сильный и могучий… будешь, когда вырастешь! — а вот сейчас в тоне сущности действительно послышался смех. — Вот тогда и приходите, поиграем. А сейчас… брысь отсюда!

Пинок! Это был натуральный пинок, от которого всю нашу компанию вместе с сундуком просто выкинуло… куда-то. Впрочем, почему «куда-то»? В спальню нас выкинуло. Ту, что нам Стоян Хлябя в своём доме выделил.

Я бросил взгляд на распластавшегося на полу Баюна… Дать бы по шее засранцу за такую подставу, но… ему, бедолаге, и так уже досталось.

— Света, — я потормошил зажмурившую глаза подругу, по-прежнему сжимающую меня в стальных объятиях… — Всё уже. Всё. Слышишь? Мы в безопасности.

Подруга осторожно разжала объятья, и я вдруг почувствовал, что оседаю на пол. Ноги не держали, голову будто ватой набили, а перед глазами поднялась и закружилась какая-то муть. Дьявол! Мне только этого не хватало!

Собравшись с силами, я кое-как утвердился на ногах и, поймав взволнованный взгляд Светы, постарался успокоить её хотя бы улыбкой. Получилось… хреново. Тем не менее, помогая друг другу, мы сумели кое-как добраться до постели, на которую и рухнули практически в обнимку. Сил, чтобы раздеться, у нас уже не было. Мы и одеялом-то укрылись еле-еле. А потом… потом просто вырубились, словно не спали трое суток. Минимум.

Снилась мне какая-то дичь. Не кошмары, нет… но, явно навеянные происшествием на холме, сновидения терзали меня добрых полночи, то и дело заставляя просыпаться в холодном поту… и тут же засыпать вновь, противиться моментально накатывавшей сонливой слабости я просто не мог. И со Светой, кажется, творилось что-то подобное. Проделки Мораны, не иначе…

Ближе к утру я почувствовал, как у нас в ногах устроился взобравшийся на постель Баюн, но даже осознав наглость придавившей мои конечности двухвостой скотины, поделать я ничего не мог. Сны продолжали затягивать меня, а ленивая слабость не позволяла даже пяткой дёрнуть, чтобы потеснить развалившегося во всю длину котяру-переростка.

Но всё проходит, прошла и наша сонная немочь. Правда, для этого потребовалось немало времени. Проснулись мы со Светой, когда солнце уже перевалить за полдень, аккурат к тому моменту, когда подворье полусотника наполнилось шумом и гамом. Хозяин вернулся.

Честно говоря, мне казалось, что наша со Светой и Баюном странная слабость будет уходить так же тяжело, как это бывает при сильной простуде. Долго и неприятно, но нет. Проснувшись от шума за окном, я к своему удивлению, почувствовал себя полным сил, свежим и бодрым. Да и подруга, завозившаяся рядом, кажется, чувствовала себя так же. По крайней мере, если ориентироваться на её эмоции. А вот двухвостый… бродяга, словно что-то почуяв, ушёл в стелс сразу, как только заметил, что мы со Светой открыли глаза. Чует кошка, чьё мясо съела! Ну ничего, долго он скрываться от нас всё равно не сможет. А когда появится… о-о! Я ещё покажу этому лохматому, как подставлять мою девушку под молотки.

Надо заметить, моё «несанкционированное» появление в доме полусотника осталось практически незамеченным. То есть, домочадцы Стояна решили, что я вернулся вместе со стрельцами, а тем было плевать. Правда, сам Стоян Смеянович время от времени косился на меня эдак подозрительно, но претензий не выкатывал. Что, впрочем, не помешало мне извиниться перед ним за своё исчезновение с оговоренного места.

— Не виноват я, Стоян Смеянович. Что ушёл, не предупредив, в том каюсь. Но ведь говорил, что в битве участвовать не стану, — развёл я руками, когда нам, наконец, удалось уединиться в одной из малых горниц терема, где полусотник устроил что-то вроде кабинета. — А ты, должно быть, видел, что на холмах творилось, пока твои стрельцы находников огнём били. Так что, у меня выхода иного не оказалось, пришлось уносить ноги, пока разбушевавшиеся там нойны да байи меня в свою сечу не втянули.

— Видел. Все видели, какая жуть там была, — передёрнул плечами тот. — Молоньи, град и смерчи… Характерник Поклеста клялся, что на холме, соседнем с тем, где ты остановился, находничьи нойны при поддержке своих родов междоусобицу затеяли да изрядно друг друга побили. Всего четверо шаманов в живых осталось, и то двое настоящих да двое учеников. Остальных же… будто корова языком слизала.

— Морана их прибрала, — со вздохом произнёс я, открывая собеседнику малую часть того, что привиделось мне в мучительных снах, насланных ночной «гостьей», отчего Стоян вдруг резко побледнел.

— Значит, не лгал Ройда, — едва шевеля губами, прошептал он.

— Ройда? — не понял я.