Ключевой вопрос

– Серьёзно? Пустое, Коля, не в тему твой лепет, – перебил Виктор. – Я не знаю, что ты мне тут нагородил про женщину, а я тебе о другом, более жизненном. Ты помнишь нашу уникальную идею насчёт квартирки? Я до сих пор забыть не могу. И чем дальше, тем яснее становится, что однушка нам просто необходима. К тому же, давненько мы с тобой не заглядывали в «Метро Центр». А там по-прежнему жизнерадостно и кучеряво. Ты как? Ещё мне нахваливали какое-то кафе на Ваське (Васильевском острове), но для нас оно далековато.

– Почему бы и нет? Сдаётся мне, что теперь, когда мы женатые, можно с жёнами.

– Эге, в Тулу со своим пряником и самоваром, так? Ох, Коля, что-то портиться ты начал. Более вульгарного ответа я от тебя не ожидал. Или дряхлеть собираешься? – Виктор приобнял Николая и тут же отпустил. – Один сниму. Жаль, платить придётся вдвое.

– Стало быть, могу помочь, – сказал Николай. – Впрочем, нет. На что-нибудь другое дал бы, а на это…

– Не надо. Один справлюсь. Знаешь, какая самая большая разница между мной и тобой? Ты склонен поцелуи раздавать, причём, только одной женщине. А я их собираю, причём, коллекционирую. Как некоторые собиратели марок, значков и прочих раритетов.

– И что ты этим хочешь сказать?

– Для ответа на твой вопрос мне нужно повторить то, что я только что выразил.

– Стоит ли, – сказал Николай. – Я думаю, нехорошо врать кому-нибудь про себя, какой ты могучий. Но ещё хуже признаваться в том, что делает тебя меньше, чем ты есть на самом деле.

Виктор покачивал головой, силясь подобрать для друга не обидный ответ, но всё не находил. И решил похвалить:

– Спасибо, дружище, за ясность мысли и глубину разумения. Тебе армия многое дала. Глубоко сожалею, что не довелось и мне походить и побегать в сапогах.

– Мы бегали там не только в сапогах. Особенно, в спортзале.

Они смотрели друг на друга и улыбались, пока не поняли, что разговор окончен. И пошли по домам.

Больше месяца они только здоровались, встретившись во дворе или на работе. Но как-то приостановились, поинтересовались делами. Виктор с удовольствием сообщил, что квартиру он довольно быстро снял у пожилой вдовы, к тому же недорого, за пятнадцать тысяч. А недавно познакомился прямо на улице под жутким дождём с чудесной, сладкой женщиной. Намечается пылкий роман. Он прервал свой рассказ, полез в карман, вытащил плоский ключ и протянул другу:

– Держи, для тебя копию заказывал. Точный адрес дам по телефону, он у меня для памяти в блокноте. Кстати, съёмная квартира недалеко от нашего с тобой жилья.

– Неужели? А я бы, напротив, на твоём месте использовал её совсем иначе, – оживился Николай и опустил руку друга с ключом.

– Ну-ну, и что ты хочешь предложить?

– Послушай, Вить, позови свою Любу и без лишних разговоров перейди туда с ней. Может такое случиться, что наедине у вас, как по мановению волшебной палочки, пойдёт совсем другая житуха. И всё заладится. Бывает, родители только мешают деткам излишне правильными советами и занудными наставлениями. Это им не так и то не этак. Думают, что их деткам не положено жить собственной жизнью, а должны они целиком и полностью повторять жизнь своих родителей. Скажи, разве не так?

Виктор слушал и смотрел в сторону. Не поворачиваясь к другу, тоном старшего сказал:

– Коля, меня удивляет и настораживает твоя непонятливость. Раньше ты был сообразительнее. На тебя напала ныне популярная ковидная хворь, или только притворяешься?

– Да как тут сказать? Может, так и есть. Но при этом, чувствую себя вполне нормально. И тебе желаю скорее поправить здоровье.

– Ага, сейчас все желают друг другу здоровья. Как будто именно здоровье самое главное в жизни.

– Разве не так?

– Не скрою, какое-то время и мне так казалось. А теперь пришёл к выводу, что счастье всё-таки главнее. Здоровыми, к тому же молодыми и крутыми были Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Гумилев… Кто там ещё? А счастья не имели. И потому аут!

– Резонно, – сказал Николай. – Но, значит, не совсем здоровые, раз так подставились. Имею в виду их душевное состояние.

– Ничего себе. При чём тут душа? Смотри, дипломата Грибоедова убили религиозные персы-фанатики, когда ему было всего тридцать четыре года. Всё при нём: молодость, талант, карьера, богатство, красавица жена – дочка грузинского поэта. Не было только одного – счастья. И что? Где хвалёное тобой здоровье?

– Ты прав, тут есть над чем помозговать. Ты меня удивляешь и радуешь своими находками и творческой потенцией. Продолжай эту линию и не отступай от неё. Вдруг нам когда-нибудь пригодится.

– Рад стараться, ваше благородие! А как же? Только так! – Виктор сделал вид, что взыграл духом, услышав непритворную похвалу друга. И предложил, не откладывая дела, вместе побывать в «однушке». Но Николай с присущей ему любезной улыбочкой поблагодарил и отказался.

– Ты не думай, что я чего-то боюсь. Просто, не могу себе представить, как я вернусь домой после сеанса в снятой квартире. И как на меня посмотрит Ирка и мать с отцом.