Ключевой вопрос

– Они означают «Российские железные дороги». А твой дед говорил, что эти буквы прямо относятся к нему, к его профессии: «Редко живём дома». Представляешь?

– Нет, не представляю. Потому что он часто играл со мной в кубики и учил кататься на велосипеде. Зато я буду с тобой следователем. А бабушка моя кем работала?

– Поваром в кафе. Людей кормила. Хочешь быть поваром?

– Нет. Я уже сказал: следователем.

Отец встал, высокий, широкоплечий, с тёмно-каштановыми волосами и большими серыми глазами. Лицо бледное, щетинистое с едва заметными морщинками на лбу и крупным, ровным носом. Надел футболку, натянул спортивные тайтсы и снова взглянул на вырезанную девушку.

– Я вот что подумал. По-моему, ты уже вырос из детского сада. И он ничего не добавляет к твоему развитию, наоборот, тормозит его.

– Почему?

– Потому что нередко разговариваешь, как взрослый. Читаешь, как диктор телевидения. К тому же, целуешь журнальных девушек. И это на седьмом году жизни.

– И чего?

– Зря мы тебя в сентябре не отдали в школу. Был бы сентябрёнком.

Женя едва слышно помычал какую-то свою песенку, сунул нос в страничную дырку от вырезанной девушки и подтвердил:

– Тем более. Наша воспиталка и психичке так сказала.

– Не психичке, а психологу, не коверкай слова.

– У нас все так называют.

– И что твоя психичка?

– Сказала, что после детсада меня можно выгнать сразу во второй класс.

– Так и сказала? Когда это было?

– Ещё вчера. Когда я самый первый отгадывал загадки из книжки.

– Лёгкие были загадки?

– Для меня да. У нас дома такая книжка.

– Интересная жизнь в детсаде, – Андрей Евгеньевич спрятал подбородок в кулаке. – Мне бы к вам…

– Ага, чтобы все разбежались.

– Ты думаешь? Ладно, тогда повременю. Однако пора на кухню.

К ним в розовом коротком платье и зелёном переднике с жёлтыми подсолнухами, которые сама намалевала масляной краской, вошла Женькина сестра, шестиклассница Катя. Тоненькая и серьёзная, как драматическая актриса, она встряхнула упавшими на плечи светлыми волосами и негромко сказала:

– Между прочим, завтрак на столе. Мама… Ну, вы её знаете, Марина Глебовна. Так она велела позвать мужиков.

– Спасибо, Катенька, мы сейчас. Я вот смотрю на твою вышивку и всякий раз думаю, что будет с ними, когда они проснутся?

– Ничего не будет. На самом деле никакого тигра нет. Мы с мамой решили, что он ей снится.

– Как интересно: сон во сне?

– Да, потому что она мечтает о защитнике, чтобы её никто не посмел обидеть.

– Конечно, кто ж рискнёт, при таком защитнике! А кто художник?

– Не знаю. Мы с мамой эту картину в Интернете нашли, там про художника не сказано. И вышили.

– Вообще-то был у нас такой художник. Константин Сомов. Он любил изображать сонных девушек. Может, он автор?

– Да, мы видели Сомова. Но среди его картин не было девушки с тигром.

Отец и Женя привели себя в порядок и явились на кухню. Женька хотел включить телевизор, но мама нахмурила брови и усадила за стол. А на столе – горка блинов, кусочки курицы в тарелках и вишнёвое варенье в розовых розетках. На плите закипает чайник. Мама, чуть-чуть полноватая, светлая, с причёской каре и в зелёном переднике, но без подсолнухов, вытирает вафельным полотенцем вилки и ножи, и раскладывает их на скатерти. А запах самый свежий и аппетитный.

Рассматривал всё это Андрей Евгеньевич, поглядывал на детей и на жену, и думал о том, что кто-нибудь со стороны, мог тут увидеть образцовую семью. Даже позавидовать мог, настолько благопристойно и обстоятельно выглядит каждая в ней особа. Если бы не беда. А точнее, если бы не заноза в душе хозяина. Колющая, не отпускающая почти два месяца, не позволяющая ни на день забыть о выходке жены. И добро бы, какая-то простушка, а то ведь человек с высшим образованием, зав отделом статуправления. Родители сибиряки, научные сотрудники. Мама физик, кандидат наук, отец учёный палеонтолог; к несчастью, полтора года назад его не стало.

Маков с юношеских лет придавал большое значение связям с людьми, занимающими высокое положение. И был рад, что его девушка Марина из хорошей семьи, дочь известных учёных и сама прекрасно образованная для своих лет студентка. После университета они поженились и радовали друг друга своими служебными успехами. А когда родились дочка и сын, он увидел, сколь благодатными для них являются знания родителей, в особенности, матери. В обычном, казалось бы, общении, в простых разговорах проявлялась не только эрудиция родителей, но также их убеждённость в своей правоте. Андрей любил жену. А с рождением детей более всего стал ценить её редкостную материнскую особенность – быть равной с ними, но понимать чуточку глубже и видеть чуточку дальше. Она и в близких отношениях с мужем была искренней и открытой, и ему в голову не приходило, что может быть как-то иначе. И тут…

– Приступайте, ребятки. Накладывайте блины и ешьте сначала с курочкой, после с вареньем и чаем. Да, творог же! – вспомнила она и достала пачку из холодильника.

Женя рукой взял из горки два блина и положил на тарелку.

– Вилки не видишь? – упрекнула Катя. – И не рви ты их, для этого есть вот что, – подала ему ножик.