Ключевой инстинкт

– Да, ненавидела! Он сообщил Трофиму, что ты спала с Виталиком, мог рассказать, что это было и с Симоновым.

– Я не спала с Симоновым!

– Но он же предлагал тебе секс. За Марьяну отомстить.

Трофим поймал себя на том, что ничуть не удивлен. Симонов сам по себе еще тот жучара. К тому же он не особо отрицал связь с Тамарой.

– Он предлагал, но я отказала! Ты знаешь, что так и было.

– Во-первых, сказать можно все что угодно. Во-вторых, мне плевать, что у вас там было с Симоновым. Меня волнует Никита. Зачем ты его убила?

– Не убивала я! – Тамара схватилась за голову.

– Ты же знала, как я его люблю! – Лариса плюнула ей в лицо и со слезами на глазах выбежала из комнаты.

Отец проводил ее одобрительным взглядом. Он и сам готов был плюнуть Тамаре в лицо.

Центр Москвы, большая квартира в элитном доме, дорогой ремонт, все хорошо. Плохо только то, что Трофим собирался оформить собственность на имя Марьяны. Она не хотела быть дурой, собиралась держаться за Трофима двумя руками, но столь дорогой подарок скорее огорчал ее, чем радовал. У нее возникало ощущение, как будто она кого-то обокрала, на душе порой становилось неуютно.

– А что ты переживаешь? Разведусь с Тамарой, женюсь на тебе. Квартира станет нашей. А пока что все здесь твое. Мебель сама выберешь, жилье обставишь. Будет чем заняться первое время.

Марьяна тускло улыбнулась. В Павелецк она возвращаться не хотела. Тамару задержали по подозрению в покушении на убийство, но суд выпустил ее под залог.

Степан Данилович вроде бы уже и не пытается свести Трофима с женой, но к Марьяне относится настороженно. Не очень-то хочет он видеть ее своей невесткой.

Жаль, что Никита до сих пор в коме. Если бы он пришел в себя, то Марьяна чувствовала бы себя веселее. Такое ощущение, будто она виновна в том, что с ним случилось, сама попросила Никиту похитить ее, а Трофима – избить брата и бросить его в лесу.

– А я с заводом рассчитаюсь и к тебе сюда навсегда переберусь, – заявил Трофим.

– С заводом рассчитаешься?

– Отца на покой тянет, а я уже созрел для самого высокого места. Он так считает. Буду главным по всем его тарелочкам. – Трофим улыбнулся, но не очень-то весело.

Степан Данилович сильно переживал за младшего сына, заметно сдал, и Трофим беспокоился за отца.

А Марьяна больше думала о себе. К прошлому возврата нет. Глеб – отрезанный ломоть. Она вычеркнула его из своей жизни. Не тот он человек, который ей нужен. При всех положительных качествах есть в его характере минусы, которые пересекаются и ставят на нем крест. Достаточно того, что за свадьбу с Марьяной он получил деньги от Высокова.

А если копнуть глубже, можно припомнить ему связь с Тамарой. Да, вполне возможно, что он спал с ней. Глеб говорит, что не было ничего, и Тамара все отрицает. А Трофим давит, мол, было. Марьяна поддерживает его. Однажды Тамара оговорила ее, теперь пусть сама оправдывается. Плюс к тому доказывает, что не пыталась убить Никиту.

– У нас обязательно все будет хорошо. – Трофим подошел к Марьяне, обнял ее.

Она вздохнула. Он говорил искренне и очень хотел счастья с ней. Но вместе с тем Трофим успокаивал себя, настраивал на оптимистический лад их обоих. А если так, то сомневался. Вдруг он опять вернется к Тамаре?

А Трофим был способен так поступить. Его тянуло к жене, и Марьяна это чувствовала. Он мог бы уже давно развестись с ней, но воз и ныне там. Значит, ему нужен этот воз. Может, не надо ему мешать?

Злобный оскал Глеба Симонова скрывала толща воды. Он орал, махал кулаками, бил. Никита с трудом различал его в этой толще и едва слышал. В ушах шумело, булькало.

Ему казалось, будто он находится на глубине водоема, а Глеб – где-то наверху, в каком-то параллельном измерении. Или это реальность? Неподалеку от охотничьего домика протекает река, может, Глеб сбросил Никиту в воду и теперь пытается добить его?

Вот Глеб ныряет, идет на сближение. Но почему Никита видит Ларису? Для чего в руке у нее топор? Она может ударить, добить. Он знает, что его жена на это способна.

Все из-за Марьяны. Лариса просила его не связываться с ней, предупреждала, а он не послушал. Вот она его и наказала. А сейчас просто добьет.

Но Никита не хотел умирать. Он еще слишком молод для этого.

Никита замахал руками, отталкивая Ларису. Вода над ним вдруг стала с шумом расступаться. Он вынырнул из темной пучины в светлый день.

Лариса должна была остаться на дне, но почему-то была здесь. Он лежал на кровати с дыхательной маской на лице. Она сидела рядом. В глазах страх, лицо искривлено. В руке у нее шприц, а в бедре у Никиты иголка. Лариса держала палец на поршне, но что-то мешало ей вдавливать содержимое шприца в мышечную ткань. Она пыталась себя заставить, но не могла.

Лариса заметила, что Никита открыл глаза, пугливо дернулась, вытащила иголку и бросилась бежать.

Никита потянулся за ней, но только того и добился, что сорвал с себя маску. Он успел увидеть, как дверь закрывается за ней. Темная вода, из которой он еще не совсем вынырнул, снова накрыла его с головой.