Ключевая улика

Я выхожу из машины и извиняюсь перед швейцаром в белой курточке и черных бермудах, придающих ему вид беззаботного обитателя Карибских островов. Предупредив относительно дурного нрава и ненадежности взятого напрокат транспортного средства, я чувствую себя обязанной объяснить, что это совсем не то, что я заказывала, и у него плохие тормоза. Знойный ветерок колышет листья вирджинских дубов, магнолий и пальм, громыханье проносящихся по мостовой автомобилей напоминает шум дождя, на небе проступают голубые просветы, но солнце уже садится, а тени все больше растягиваются. Казалось бы, этот уголок света, так хорошо мне знакомый, должен располагать к покою, расслабленности и потворству прихотям, но мне не по себе. Этот уголок как будто распространяет страх. И Бентона нет рядом. Лучше бы я не приезжала, послушала его и осталась дома. Надо поскорее найти Джейми Бергер.

Вестибюль, типичный для большинства «Хайаттов», в которых мне доводилось останавливаться, — широкий атриум, окруженный шестью этажами комнат. Поднимаясь в стеклянной кабине лифта, я прокручиваю в уме короткий разговор с портье, молодой женщиной, заявившей, что мой заказ отменен несколько часов назад. Когда я возразила, что это невозможно, она ответила, что сама принимала звонок, поступивший вскоре после полудня, это было как раз начало ее смены. Звонил мужчина, он и отменил заказ. При этом он назвал номер заказа, правильно указал всю сопутствующую информацию и очень извинялся. Я спросила, не поступил ли звонок из моего офиса в Кембридже, — она ответила, что вроде бы да, так и было. На мой вопрос, а не назвался ли звонивший Брайсом Кларком, она ответила, что не уверена в этом. Так, может быть, звонили с подтверждением, а не с отменой и произошла путаница? Нет-нет, портье покачала головой. Никакой ошибки. Звонивший сказал, что доктор Скарпетта очень сожалеет, потому что Саванна — один из ее любимых городов. Он надеется, что доплачивать не придется, хотя заказ и снимается едва ли не в последнюю минуту. Из объяснений также следовало, что я опоздала на пересадку в Атланте и в результате, вероятно, не успею вовремя на назначенную встречу. Разговорчивость звонившего укрепила меня в мысли, что им был мой администратор, Брайс, который так и не перезвонил мне.

Отмененный заказ, фургон, присланный за мной утром, записка от Кэтлин Лоулер, платный телефон — все случившееся укладывается в единый ряд, и я снова говорю себе, что совсем скоро все узнаю. Открываю дверь и вхожу в комнату с видом на реку, по которой в сторону моря молча ползет огромный, высотой с отель, контейнеровоз. Пытаюсь дозвониться до Бентона — он не отвечает. Посылаю текстовое сообщение — сообщаю ему, что иду на встречу. Указываю тот адрес, что получила от Джейми. Бентон должен знать, где я буду находиться. Больше не написала ничего — ни с кем собираюсь встречаться, ни о том, что мне тревожно и я всех вокруг подозреваю. Разобрав дорожную сумку, задумываюсь, стоит ли переодеться, и решаю, что и так сойдет.

Джейми Бергер приехала в Джорджию с какой-то определенной целью и, вероятно, поручила Кэтлин Лоулер организовать встречу со мной. Скорее всего, Джейми использовала Кэтлин как живца, чтобы заманить меня сюда. Но, как ни препарирую я имеющуюся информацию, все представляется слишком неопределенным, слишком притянутым за уши. Снова и снова раскладываю все по полочкам в надежде обнаружить какой-то смысл, но результат получается нелогичным. Если за моим приездом в Джорджию и посещением женской тюрьмы стоит Джейми Бергер, то зачем ей понадобилось передавать номер сотового через заключенную? Почему бы просто не позвонить мне? Мой номер не изменился. Ее тоже. И адрес моей электронной почты у нее тоже есть.

Она могла легко связаться со мной любым способом, но выбрала платный телефон. Почему? В чем дело? Эпизоды с фургоном, с отменой заказа. Я вспоминаю, что сказала Тара Гримм. Совпадения. Я не из тех, кто в них верит, но насчет последних событий она, пожалуй, права. Совпадений слишком много, чтобы списать все на случайность. Они на что-то указывают, в них есть некий смысл, но какой? Да уж, пора бы мне прекратить эти терзания. Я чищу зубы и умываюсь, хотя с удовольствием приняла бы долгий горячий душ или ванну — жаль, времени на это сейчас нет.

Смотрю на себя в зеркало над умывальником и прихожу к выводу, что жара и дожди, посещение тюрьмы и поездка на разбитом, без кондиционера фургоне сказались на мне не лучшим образом и что я не хочу, чтобы Джейми увидела меня такой. Какие именно чувства она сейчас во мне вызывает, определить нелегко, но настороженность и амбивалентность определенно присутствуют, как и некоторый дискомфорт, который я неизменно ощущала все те годы, что мы знакомы. Объяснить его рационально не получается, и я с этим ничего не могу поделать. Видеть, с каким откровенным обожанием относится к ней Люси… нет, это не поддается описанию.