Ключ. Возвращение странницы

– Именно так, милая. Я воскликнула: «О господи, мистер Харш!» Тогда он улыбнулся: «Вы испугались? Я не хотел. Вам нечего бояться». Думаешь, он действительно что-то видел?

– Бог весть…

Мисс Мэдок вытерла глаза грубым платком с неровным узором из желтых и зеленых нитей и продолжила:

– Интересно, что же он увидел. Мой дедушка знал человека, который повстречал самого себя. Он делал что-то такое, чего не должен был – правда, не скажу, что именно, – и встретил самого себя, лицом к лицу, при ярком лунном свете. Дедушка сказал, это все равно что Валаамова ослица, – правда, не пойму почему, ведь Валаам ехал на ослице, а тот человек шел пешком. Луна светила очень ярко, он хорошо себя разглядел. Его охватил невероятный ужас, он развернулся и бежал не останавливаясь, пока не добрался до дома священника, и всю дорогу слышал за спиной собственные шаги. Дедушка говорил, что с того дня совершенно изменился: раньше пил и путался с женщинами, но с тех пор сделался трезвым и богобоязненным. Может быть, мистер Харш увидел что-нибудь подобное?

Дженис повторила:

– Не знаю…

Мисс Мэдок вспомнила, что сказал ей мистер Харш, закрыла лицо грубым платком и разрыдалась.

– Какая я жестокая – рассказываю тут разные истории, а Эван сидит в тюрьме и ждет смерти! Если бы только я не проболталась…

Так оно и шло по кругу целое утро. Когда Гарт пришел после ленча, чтобы пригласить Дженис на прогулку, девушка чувствовала себя так, словно ее пропустили через бельевой каток. Безутешную мисс Мэдок уговорили прилечь, и с ней осталась миссис Уильямс.

Как только молодые люди отошли подальше, Гарт сказал:

– Я все устроил. Завтра в девять утра мы сядем на автобус и поедем в город. Я встречусь с сэром Джорджем, а ты договорись с мисс Сильвер. Чем раньше она прибудет, тем лучше – след уже остыл. Лучше, если она приедет вместе с нами и сразу же примется за дело. Кстати, после службы ко мне подошла миссис Моттрам и слегка охладила наш пыл – по крайней мере, я подумал, что она на это рассчитывала.

– Что же она сказала?

Гарт рассмеялся.

– Что, наверное, полиции не понравится, если сюда приедет мисс Сильвер, и вообще она, скорее всего, занята чем-нибудь другим, и, конечно, она просто чудо, но только если мистер Мэдок действительно виноват, никто ничего тут не поделает. Жаль, что миссис Моттрам вообще ввязалась в эту историю, потому что теперь весь Борн будет знать, зачем появилась мисс Сильвер.

– Думаю, местные так и так узнали бы. В деревне нельзя сохранить секрет.

На ходу Гарт взял девушку под руку.

– А что они скажут, когда увидят, как мы вместе садимся утром в автобус?

Гарт с радостью увидел, как щеки девушки розовеют.

– Наверное, что мы решили удрать и тайком пожениться. Какое будет разочарование, когда вечером мы вернемся с мисс Сильвер.

– Удрать – отличная идея. Рискнем?

Дженис встретила смеющийся, поддразнивающий взгляд Гарта и ответила:

– Пока не закончится война, удирать все равно некуда.

В глубине души она обрадовалась вопросу, но внутренний голос в отчаянии ответил: «Что толку? Я безумно люблю его, всегда любила, и ничего не могу с этим поделать». Дженис чувствовала себя застигнутой подводным течением, слишком сильным, чтобы с ним бороться, которое отрывает ноги ото дна и тащит в море. Дженис и не хотела бороться. Краска, залившая щеки девушки, поблекла и, наконец, полностью пропала. На Гарта вновь смотрело маленькое бледное личико с яркими глазами неопределенного цвета.

Молодые люди стояли на краю поля. Ничего, кроме неба, ветра и поросшего травой косогора. Гарт обвил рукой плечи девушки и взволнованно спросил:

– Что случилось, Джен?

– Ничего.

– С тобой все в порядке?

Она кивнула и наконец отвела глаза.

– Я провела кошмарное утро с мисс Мэдок.

– У нее нет каких-нибудь родственников, которые могли бы приехать?

– Кажется, нет. Будет легче, если мы сумеем внушить бедняжке, что дело не стоит на месте. Она вбила себе в голову, будто мистера Мэдока обязательно повесят, и твердит это не умолкая.

Он крепче обнял Дженис.

– Бедная моя девочка.

– Я тут ни при чем. Страшно видеть, как человек, который намного старше, вот так убивается…

Они минуту или две шли молча. Гарт, не убирая руку, наконец спросил:

– А с чего она взяла, что Мэдока повесят?

Дженис взглянула на него. В глазах девушки мелькнула тень, и она потупилась.

– Не знаю…

– Джен… мисс Мэдок думает, что он убийца?

Гарт почувствовал, как она дрожит. Дженис начала:

– Не знаю… – Голос оборвался на полуслове. Лицо у нее исказилось, и она заплакала – очень тихо, но не пытаясь скрыть слезы, точь-в-точь как в десять лет.

Гарт обвил ее второй рукой.

– Джен! Джен, милая. Не плачь… пожалуйста, не надо!

Он принялся целовать девушку – лоб, изгиб щеки, мокрые плачущие глаза.

– Джен, не надо, я просто видеть не могу… Все будет в порядке, мы постараемся… Мы привезем мисс Сильвер. Джен, не плачь больше, вот платок, наверняка своего у тебя нет…

Она перестала плакать. Скольким девушкам он осушал слезы? Дженис взяла платок и вытерла глаза, а потом сказала:

– Пожалуйста, пусти.