Ключ (СИ)

Стоило его открыть, и в лицо взлетело облако пыли, так что Василиса даже закашлялась. Пока Гаврил швырялся в ящике, Василиса медленно переворачивала плотные картонные страницы и рассматривала чёрно-белые фотографии.

Дети, подростки. Девочки и мальчики в школьной форме. Семейные фотографии. Ага, вот и священник. Высокий, кучерявый, с чёрной бородой. Ну да, всё правильно – за его спиной виднелась шатровая церковь. Интересно, что с ним стало.

Василиса припомнила рассказы о том, что в Советское время это была единственная церковь на всё Черноречье. Как-то не вязалась эта информация с обрядами скакания вокруг деревни на мётлах. Не уморили ли они сами своего батюшку.

Так, вот он с детьми. А это кто?

Василиса кое-как поднесла тяжёлый альбом поближе к глазам. И всё равно ничего толком не рассмотрела. Стала быстрее листать. И наконец нашла.

– Вот! – победно воскликнула Василиса.

– Что? – Гаврил, по-прежнему на коленях, развернулся и посмотрел на страницу, которую Василиса поднесла к нему поближе.

– Никого тебе не напоминает?

– Вроде похожа на Зою, – медленно и с сомнением произнёс Гаврил. – Но как-то отдалённо.

Василиса снова посмотрела на фотокарточку, откуда улыбалась молоденькая медсестра, стоявшая в халатике на фоне какого-то строения. Пролистав альбом до конца, Василиса нашла ещё пару её фотографий, но, увы, ни одна не была подписана.

– Вот что. – Василиса захлопнула альбом и поднялась на ноги. – Бери Библию и вторую эту… как её. А я возьму крест и альбом. И пошли отсюда.

– Давай. – Гаврил поднялся, взял книги и закрыл сундук. – Всё равно больше ничего интересного тут нет.

Василиса вылезла из подпола, придерживая альбом у груди. Крест она убрала в карман, и теперь там звякала крупная цепь. На поверхности оказалось так светло, что пришлось некоторое время жмуриться, чтобы глаза привыкли к яркому свету. Дождь превратился в водяную пыль, так что можно было смело выходить на улицу.

Редкие встречные жители Ключа смотрели на пару удивлённо или насмешливо.

– Надо же было так угваздаться, – бурчала себе под нос Василиса, глядя на испачканные кеды и джинсы.

– Как будто в первый раз, – улыбнулся Гаврил. Его, похоже, косые взгляды не сильно волновали.

Когда они добрались до дома старосты деревни, которая их приютила, со двора доносились не то крики, не то угрожающее рычание.

Оказалось, хозяйка дома в компании с Ядвигой Мстиславовной и отцом Павлом припёрли Антона к стенке сарая.

– Слышь ты, ходок убогий, – тыкала его палкой Ядвига Мстиславовна, – тебя же предупреждали!

– Прелюбодеяние – смертный грех, – нудил отец Павел, стоя чуть в сторонке.

– Да какое вам вообще до нас дело! – огрызался Антон, уворачиваясь от тычков клюкой.

– А такое! – рявкнула хозяйка дома. – Чего воду мутишь?! Нас тут и так осталось полтора человека! Если ещё и эти грызню устроят, так деревня совсем сгинет! Совсем у бабы из-за тебя мозги набекрень съехали! От мужа уйти вздумала!

– Ты же семью разбиваешь, – продолжал душнить отец Павел. – Детей от отца и жену от мужа уводишь. Разве так можно?

– Какие дети?! Никого я не увожу! – вскричал Антон и резко замолчал.

– Вот оно что! – протянула Ядвига Мстиславовна. – Так ты просто нужду справлять бегаешь, да?! Крысёныш похотливый!

И тут Антон, уже загнанный в угол, заметил Василису и Гаврила. Отпрыгивая от очередного тычка, он быстро указал в их сторону:

– Лучше бы об этих детях подумали!

– Каких ещё детях? – не сразу сориентировалась хозяйка дома, а отец Павел и Ядвига Мстиславовна обернулись как по команде.

– Опять, – медленно произнесла Ядвига Мстиславовна, окидывая Гаврила и Василису хмурым взглядом. – Куда на сей раз вляпались?

– В болото, – просто ответила Василиса и вытащила из кармана крест, который повис на звякнувшей цепи.

– Это что? – вышел вперёд отец Павел. – Откуда?

– Из заброшенного дома у церкви. Там, похоже, жил священник. – Василиса отдала ему крест.

– Да, точно, – кивнула староста деревни. – Отец Сергий. Хороший мужик. Правда, помер рано.

Гаврил отдал отцу Павлу книги, и священник стал быстро креститься и что-то бормотать. А Василиса спросила:

– А этот Сергий никому из вас не родственник?

– Ну, дальний. Седьмая вода на киселе. – Ядвига Мстиславовна резко выбросила в сторону руку с клюкой и перекрыла ход Антону, по стеночке пытавшемуся улизнуть. – А что?

– Вот это кто? – Василиса нашла нужную фотографию с медсестрой и показала всем присутствующим.

– Вроде дочь его, – сдвинула брови хозяйка дома. – Не помню, как звали. У него с детьми совсем худо было.

– Почему? – быстро спросил Гаврил.

– Ну, в то время священников-то не шибко уважали. – Староста Ключа потеплее запахнула вязаную кофту. – Нетрудовой элемент и всё такое. Он-то сам ещё терпел, а вот детям туго было – в школе их обижали, проходу не давали. Так старшей дочери так мозги промыли, что она от него совсем отреклась. Даже имя сменила. Уехала в Добромыслов, поступила куда-то. А потом её убили.

– За что? – тихо спросила Василиса.

– Ни за что. Маньяк там орудовал, вот она ему под руку и подвернулась. Вернее, ей. Была там такая Вислогузова.