Ключ (СИ)

Слова упали тяжело, и Матвею очень хотелось уточнить, что она подразумевает, но он не решился. Вряд ли это имело отношение к делу. Вместо этого он приступил к заготовленным вопросам: какие кружки посещала девочка помимо школы, с кем дружила, к кому регулярно наведывалась в гости, кому доверяла и куда ходила одна, не появились ли в последнее время новые хобби или новые знакомцы… Стелла отвечала старательно, как если бы он был врачом. Когда стандартные вопросы были исчерпаны, Матвей спросил о том, что мучило его с самого начала:

– Знаете ли вы, что у детей от смешанных браков годам к десяти проявляется один из талантов кромешников? Как правило, один. Какое-то волшебное свойство, которое отличает таких детей от вас.

– От нас – в смысле от людей?

Матвей склонил голову в знак согласия.

– Я… не знала. Одно волшебное свойство? Какого рода?

– Разного рода. Что-то из того, что есть у папы, очевидно. Но что-то одно. Дети от смешанных браков все же не являются волшебными существами. У них есть определенные преимущества: меньше болеют, дольше живут, в целом, но…

– Но… – Стелла вглядывалась в его лицо, и Матвею было очень трудно не встречаться с ней глазами. – Вы не счастливы, молодой человек.

Если бы это сказал кто-то другой, а не женщина в такой бедственной ситуации, он бы точно нашел, как срезать умника и поставить на место так, чтобы тому еще долго не хотелось практиковаться в доморощенной психологии. Сейчас он только прикусил язык, но хозяйка не сводила с него взгляда и не упустила ничего. Она стукнула руками по столешнице и встала.

– Вы не счастливы, – повторила она.

– Разве мы обсуждаем меня? – сказал Матвей ледяным тоном.

– Я переживаю, что моя девочка не будет счастлива. И я вижу, что вы не счастливы. У вас нет семьи.

– У многих к двадцати пяти годам еще нет семьи.

– У вас нет возлюбленной.

Кровь огнедышащего змея бросилась ему в лицо.

– Вы простите меня, – проговорил он медленно. – Я пришел не для того, чтобы вы ставили диагноз мне. Полагаю… не стану вас задерживать.

Стелла откинула тюль и распахнула окно. Пауза затягивалась. Матвей не двигался с места: интуиция подсказывала ему, что разговор еще не окончен. Подышав воздухом, хозяйка вновь повернулась к нему.

– Кто ваш отец? – спросила она.

– Друг вашего мужа. Насколько я понимаю. По крайней мере, я встретил вашего мужа в доме своего отца.

– Кто он… какой он расы?

Матвей промолчал. Он не любил выдавать информацию, а уж о кромешниках молчал в охотку, в силу многолетней привычки. Стелла улыбалась одним углом рта, это сильно ее портило.

– Рыжий, – сказала она наконец. – Огненный. Я не спец, но… все очевидно. Ты Горыныч. Мой муж перекидыш. Это значит, что моя дочь будет… оборотнем? Какую одну черту она может унаследовать от него?

Матвей пожал плечами.

– Мне нужна фотография вашей дочери.

– И тогда ты мне скажешь?

– Я не могу сейчас сказать. Дар может всплыть любой. Наверняка ваш муж умеет многое из того, что недоступно людям.

– Это… дар? – Лицо Стеллы совсем сморщилось. – Ты пользуешься своим даром?

Ему оставалось только развести руками. Что бы ни думал Анатолий, применения своему дару Матвей найти не сумел: пока он оставался законопослушным гражданином.

– Он не помогает, да? – догадалась Стелла. – Он мешает тебе быть… нормальным человеком?

Это было уже слишком. Матвей отодвинул чашку и встал. Кухня сразу показалась маленькой.

– Дайте, пожалуйста, фотографию вашей дочери, и я пойду.

Глава 23

В объятиях брата-русала было тепло и хорошо. Впервые за то время, как Ассо поднялась с дна речного, она чувствовала себя в безопасности. С трудом удержалась, чтобы не показать язык людям, которые столпились чуть в отдалении, предвкушая, как ее с позором вышвырнут с телестудии, и теперь расходились, разочарованные.

Русал был таким красивым, неудивительно, что за ним бегали девушки и шли на любые уловки, чтобы проникнуть к нему в гримерку! А вот она имела полное право с ним обниматься. Пусть она, конечно, никогда в жизни его не видела прежде, как и он ее, Денис верно подобрал слово: естественно, они брат и сестра.

Не выпуская Ассо из кольца своих рук, он захлопнул дверь, отрезая себя от мира людей.

– Тебя как зовут-то хоть, сестренка? Ну чтоб я знал, – проговорил он, широко улыбаясь.

– Ассо. А тебя Велемир? Это что за имя такое?

– Это творческий псевдоним.

– А на самом деле?

– Вальдемар. Ну ты зови Велемиром, раз уж все так зовут, не будем углубляться. – Он чуть отодвинул ее от себя, чтобы рассмотреть. – Слушай, здесь почти совсем не бывает русалок. Каким чудом ты сюда попала, сестренка?

– Ну просто… мне сказали, что я достаточно взрослая, что пора пожить среди людей. Минимум год, прежде чем возвращаться.

– А зачем возвращаться? – весело спросил Велемир.

Бухнувшись на заваленный одеждой черный диванчик, он похлопал рядом с собой по сиденью, приглашая ее. В вороте белоснежной рубашки виднелась загорелая кожа. Лицо тоже было загорелое, и поэтому улыбка казалась еще более обезоруживающей. Она никогда раньше не видела загорелых русалов.

– За год надо выйти замуж за человека или вернуться.