Ключ от всех миров

– Смотри-ка, собрался открыть подарочек без меня. Пожалуй, я к тебе присоединюсь, а то новые серии «Чипа и Дейла» будут еще только через час.

– Слушай, ты, инфантильный демон, может, хоть раз в жизни ты дашь мне отдохнуть без своих комментариев?

– Без моих комментариев ты можешь не вникнуть в суть проблемы или упустить нечто важное. Ты ведь, как и любой человек-даун, видишь лишь поверхностное, наносное и не в силах ментально проникнуть в глубь проблемы.

– Теперь я уже и дауном стал.

– А что ты хотел? Раньше всех детей из чрева матери доставали щипцами. А так как единственное место новорожденного ребенка, за которое можно уцепиться, это голова, то вытаскивали за нее. А если учесть, что косточки у младенца не такие уж крепкие, то при родах с применением щипцов защемлялись лобные доли мозга. Родился, и сразу даун. Но не расстраивайся, ты не одинок. У вас все поколение даунов…

– Слушай, ты, покемон-мыслитель…

– А вот дальше даже не думай. Ты же знаешь, что некоторые твои прозвища очень обидны, тем более что я тебе сейчас нужен. Пока ты там развлекаться будешь, мне придется еще одним глазом за нашим гостем присматривать.

– Ладно уж… – фыркнул я. – Но «дауна» я тебе припомню.

– А что я такого сказал?! – совершенно невинным «голосом» возмутился Тогот.

– Заткнись, морковка целофанированная! – окончательно взбесившись, рявкнул я вслух, и покемон «замолчал».

А я щелкнул ногтем по колдовскому шару, снежинки за стеклом закружились, изображение приблизилось, как будто я стал крошечным, а шар гигантским. Танец снежинок завораживал, и я, сам того не замечая, погрузился в колдовской транс. Постепенно сквозь снежную круговерть стали вырисовываться горы, точнее, горная дорога, вьющаяся серпантином по склону, поросшему пожухлой травой. Солнечные лучи ярко сверкали на ползущем в гору армейском грузовике. Вот он выполз на площадку сбоку от дороги. Раньше тут стояла церковь, даже не церковь, а, скорее, часовенка. Ныне от нее осталась лишь одна обугленная стена.

Из кузова и кабины машины вылезло человек десять. Бородатые, в маскхалатах, обвешанные оружием, словно новогодние елки игрушками. Какое-то время они стояли, о чем-то говорили, курили. Я начал было скучать. Но тут парочка из них вернулась к машине и выволокла оттуда двух сильно помятых солдатиков со связанными руками. Один, постарше, что-то сказал им, за что тут же получил под дых. Откуда-то появились лопаты. Пленных развязали, заставили копать могилы.

Действо длилось и длилось. Я начал дремать.

– Ты давай не спи, – взбодрил меня Тогот.

– Они эту землю лопатами уже полчаса копают.

– Это для тебя полчаса, а для них – мгновения перед смертью.

– И что, я вот так должен все эти реалити-шоу просматривать? Уже, между прочим, время позднее, часа два, наверное.

– Ах, чувствительное дитятко, ты снова пропустил любимую передачку «Спокойной ночи, малыши»… Щелкни пальцами пару раз, скорость просмотра записи увеличится.

– Тоже мне, видик с пультом.

– А по мне, этот шар вполне занятная штуковина.

– Ты думаешь, мне хочется смотреть концовку этой постановки?

– Ладно, разрешаю лечь спать. Я сам на ускорке досмотрю.

– Ой, спасибо тебе за разрешение, – вновь начал я злиться. – Мне теперь что, на все твое разрешение спрашивать?

– Спать и срать по команде! А остальное по обстоятельствам. Ты теперь в армии, почти солдат Господа, если на то пошло.

– Ох, и надоел ты мне со своей ахинеей, – вздохнул я, отключился от колдовского шара и, потягиваясь, встал с дивана. – Ты гостя нашего устроил, телезритель хренов?

– В соседней комнате дрыхнет, правда, уложился он с трудом, только после того, как я пообещал его с Валентиной познакомить.

– С Валентиной?

– У него, по-моему, гормональный взрыв на почве гиперувеличенной самооценки… Так что я пообещал и на всякий случай к нему аморфа пристроил. Он за ним пока присмотрит.

– Ладно, я этого не слышал… – И тут мой взгляд наткнулся на Фатю. Она, вся поджавшись, тихонько сидела в уголке комнаты, словно ожидая чего-то. Да и куда ей было деваться, судя по всему, маркграф занял ее (точнее, мою) постель.

– Ты ее хоть накормил? – в новь обратился я к покемону.

– Сама поела.

– И где мне ее укладывать?

Но Тогот ничего не ответил, притворился, что не слышит. Я тяжело вздохнул. Собственно, мне ничего не оставалось, как раскинуть диван и застелить так, чтобы мы легли валетом. В конце концов, одну ночь можно перебиться, а завтра я решил что-нибудь придумать. В конце концов, куплю еще одну раскладушку.

Конечно, можно было колдануть ее и сегодня, но, если честно, я слишком устал. Караван, маркграф, незнакомка, Валентина с ее шаром. Закончив с диваном, я прошествовал на кухню. Что-что, а мимо ужина я сегодня пролетел, и все из-за этого дурацкого шара. Ведь когда смотришь в него, совершенно не замечаешь бег времени.

– Ты пока ложись, – бросил я Фате. – Одну ночь перекантуемся, – и, выходя на кухню, погасил свет.