Ключ от света в темноте

– Значит, теперь мы – опасности? – возмутился Бра.

– Всё, хватит. Свободны. – отрезал Дафиан.

Всадники немедленно развернулись и поспешили покинуть зал.

Дафиан Афат славился образом решительного предводителя. Того требовали суровые времена. А на его плечах лежала слишком большая ответственность. Слишком.

***

В тот вечер у Алдрина был повод напиться. Чем он и занялся. Он ценил дружбу, но что же ему оставалось думать? Навязчивый шепот разума о предательстве занозой сидел в голове.

– Как же так? Ну кааак…? – бурчал себе под нос изрядно выпивший Лукаро. – Я ж был готов… Ну… Прям, ну, на всё. Где ж ты дееелся, старик? КудАА, тебя понесло? Вот какие карты, значит, оставались у тебя. Угу. Ууггггуууу…

В это время кучка хмырей в другом конце корчмы, обсуждали свои впечатления.

– Мы знач-т за ним крались, крались. А там – БАМ. И всё. Кровиии – море. Ну и мы решили по-тихому свалить.

Что ж. Увёртливая правда, ускользнув, скрыла куда большую интригу, нежели вопрос: «предатель Прокса или нет?»

На следующее утро Алдрин и Бра, как и было указано, отправились в некое подобие ссылки, на долгие годы покинув родные края.

Глава 7 – Особая участь.

– Странно. Ну ладно. На заднем дворе ждет Бра с мальчиком. Позаботься о нем.

– Да-да. Обязательно. Я обещал.

Алдрин и Халига направились к повозке на заднем дворе. Всадники положили Келлириана на каталку и отправились по своим делам.

– Ну, привет. Что ж, будем лечиться! – бормотал лекарь, медленно толкая каталку в направлении входа в здание, который, специально для таких случаев, был оборудован удобной подъемной системой.

Когда они достигли операционного помещения, Халига, подцепив себя на поддерживающее устройство, начал аккуратно разворачивать ткани облачающие тело мальца. Когда снял всё, бывалые глаза лекаря прониклись удивлением и ноткой страха, приносимую недоумением причин, по которым с телом происходит подобное.

– Прокса, ты был прав. – шептал, методично осматривающий раны, целитель.

Он постоянно проверял пульс, будучи уверен, что выжить при таком состоянии нельзя. Но нет. Сердце парня билось и даже очень сильно.

– Попробуем!

***

Давно уже, перед повидавшим на своём веку многое, мудрецом-целителем, не становилась такая сложная задача. Халиге пришлось изменить весь свой жизненный график, дабы максимально использовать время, отведённое Келлириану. Этот случай оказался настолько интересным, что смог вернуть старику былой жизненный азарт. Ему пришлось систематически перепроверять все свои знания, дабы удостовериться, не пропустил ли он чего-либо. Но время было потрачено тщетно. Это действительно была абсолютно новая болезнь. И её нужно было сначала исследовать. Таким образом, всё, что узнавал старик про эту хворь, становилось лишь очередным аргументом в адрес невыполнимости поставленной задачи. Следовательно, и обещания. Но Халига был лучшим именно потому, что следовал заранее продуманному и последовательному плану, даже будучи уверенным в бессмысленности действий. Его поступки контролировала, как оказалось, победоносная черта характера. Он чётко отделял своё мнение от логических умозаключений. Как бы он там не думал, знал, что может быть не прав в своих мыслях. От того и действовал по уму, а не по мнению.

Но время было неумолимо. Халига уже использовал все свои методики, продлевающие жизнь умирающему. А среди достижений в этой войне, можно отыскать лишь описание разрушения тканей и общие симптомы. Ну и перечень лекарств, увы, не производящих эффекта. Метридо вскоре начал сомневаться, что это вообще болезнь.

Со времён своего становления адептом Храма Знаний и вплоть до этого момента, мудрец никогда не обращал свою любознательность в иную сторону познания, нежели медицинскую. Всегда с недоверием смотрел на плоды трудов разума, приводящие к разрушениям. «И так много всего, что причиняет боль и страдание людям. Создавать что-то новое на этой стези – дурость» – считал Метридо. Случай с Келлирианом начинал вызывать в нём подобные догадки. Столь подозрительно было действие хвори. И вот старик решился изменить специфику изучения. Начал искать отголоски изощрённости чьих-то целей, поставленных перед болезнью. Но снова его ожидало разочарование. С момента начала лечения прошло 12 Рассветов 8 котт 1 халла.

Смерть устала ждать.

***

Сердечный приступ Келлириана, о котором сообщил мудрецу дежурным по лечебнице, заставил Халигу прервать свой, и без того кратковременный сон. Реанимирующие методики не могли нормализовать состояние паренька. Метридо что-то предпринимал, проводил манипуляции, руководил небольшой командой помощников, пытаясь вырвать умирающего из лап смерти. Но в голове у него крутился лишь один вопрос.

Халига теснил в себе противоборствующие взгляды. С одной стороны он мечтал о продвижении медицины, как науки для людей, а с другой, считал всё это лишь жалкими отголосками истинных путей излечения. Кои когда-то были поведаны ему одним из великих. Представителем легендарной троицы основателей Тетуании и Храма Знаний. Вопрос был таков: