Ключ от снега (Ключи Коростеля - 2)

- Как всякие нелюди, которых притягивают к себе погосты, - процедил Травник, и Ян Коростель вдруг ощутил огромное нервное напряжение, которое сейчас, должно быть, испытывал этот человек, говоря с ними в уюте и безопасности деревянного дома - их маленькой крепости в суровом море непролазного леса и угрюмых скал. - То, что зорзы весьма интересуются смертью, я слышал ещё давно, когда в северных приморских лесах начали ходить недобрые слухи об их некромантских штучках, отдающих изуверством. Лесные стражи, от которых я слышал парочку таких историй, тогда ещё не знали точно кто это творит на заброшенных лесных дорогах и в глухих заимках, отчего иной раз пропадают одинокие путники, которых потом находили со следами того, что и пытками-то назвать трудно. Просто какое-то холодное любопытство бесстрастного насекомого по принципу: а что будет, если я ему это сейчас оторву, а это вот сюда воткну? Теперь-то я думаю, что зорзы искали свои, некромантские, пути к тому, что они нашли сейчас: вот этому острову, который называют Колдуном только потому, что не хотят выговаривать слово "Смерть", чтобы лишний раз не поминать безносую.

Травник помолчал - было видно, что свои теперешние слова он обдумывал долго, тщательно сравнивая все за и против.

- Этот мрачный кладбищенский остров, который и без того вечно подтачивают морские волны, мне сейчас представляется землями, столь тонко отделенными от того, Иного, мира, что, кажется, копни поглубже - и провалишься туда, откуда возврата нет никому, и для этого не нужно ни за откровения на Мосту Прощаний годами жизни расплачиваться, ни в Смертном скиту терять рассудок. Этот остров - такой вечный нарыв, который не проходит, но пока и не прорывается, потому что для этого нужно знать самое тонкое место. Или попытаться почувствовать его.

- Теперь мне все ясно, - твердо заявила Эгле. - Им нужен проводник. Туда.

- Получается, что они давно его ищут, - заметил Ян. Он был подавлен, но в душе его росло какое-то странное, доселе незнакомое ему чувство возмущения, как если бы он возмущался промочившим его дождем или негодовал по поводу пронизывающего до костей ветра.

- И вот теперь, похоже, нашли, - пробормотал Март и, зло сплюнув, прибавил совсем как Травник: - Посмотрим.

Эгле укоризненно посмотрела на русоволосого друида, а Коростель вспомнил, как точно так же Травник сказал "посмотрим", когда они выходили в деревне на двор Мотеюнаса навстречу Ночным.

- А кто же тогда был этот, черный, который Збышека помог вызволить? спросил Коростель и вдруг осекся - понял.

- Шедув это был, с которым мы с тобой на Мосту Прощаний говорили, больше некому, - тихо ответил Травник, и при этих словах на его лицо словно набежала какая-то тень: скулы резко обозначились под кожей щек, глаза прищурились, расширились ноздри - Травник сейчас походил на усталую гончую собаку, которая только что взяла новый след и теперь выбирает, по какому идти.

- Неужто мертвого оживил и отпустил Темный Привратник? - сокрушенно покачал головой Март.

- Думаю, решали оба, - задумчиво проговорил Симеон. - Видать, послали нам его охранителем, хотя, может быть, что это и не единственная его служба.

- А по мне, так лучше бы Привратники приставили Шедува к тем дверям, через которые Птицелов пройти хочет, - пробормотал Ян, вспоминая темную фигуру на заснеженном мосту. - Хоть и неясно, чего зорзам там надо, но не нравится мне это.

- Мне думается, ищут они в Посмертии силу, - предположил Травник. Силу или какие-то возможности. Такие, каких до сих пор ни у кого не было. Когда-то давно, когда ещё мой учитель был жив, Птицелов встречался с Камероном, тайно, в городе Аукмере. Сманить хотел его.

- Неужто на свою сторону? - недоверчиво воскликнул Збышек, а Яну отчего-то стало не по себе.

- Нет у Птицелова никакой стороны, - сказал Травник. - Он один. Один, как луна, которая думает, что у неё свой свет есть. И все слуги его для Птицелова не более чем псы, преданные ему, но уже заранее преданные им.

- Темно как-то ты говоришь, Травник, - пожала плечами девушка. - Зачем ему их предавать? И кому? Нам, что ли?

- Предать собаку можно, отобрав у неё себя, - ответил друид. - Не её прогнать - себя у неё отобрать. Как у женщины свое сердце назад вытянуть... А для собаки страшнее этого ничего нет. Так-то.

Травник медленно обвел потеплевшим взором друзей и неожиданно усмехнулся. Март удивленно вскинул брови, а Эгле и Коростель непонимающе переглянулись. Травник покатал на столе невзрачное семечко, потом указал пальцем на дощатый пол под ногами и заметил:

- Да... с жильем нам повезло, прямо-таки, не слишком. Стены-то крепкие, и крыша не худая. Худая память, однако. Помнишь, Март, историю Ивара?

- Какого Ивара? - осведомился молодой друид. - Ивара-изменщика? Из-за которого русинские разведчики полегли?

Травник кивнул.

- Помню эту историю, как же. Кто её хоть раз услышит - ни в жизнь не забудет, - осторожно ответил Збышек. - Особенно русины. Те, думаю, многое бы отдали, попади он к ним в руки. А ты это к чему сейчас про изменщика вспомнил?