Ключ от Королевства

Город тысячи харчевен был последним человеческим поселением на нашем пути. Стоило каравану перевалить через холмы — и началась безлюдная дикая местность. Огромные птицы кружили над караваном, каждая размером с небольшой самолет. В полдень их крылья то и дело закрывали солнце, но это было еще полбеды: птицы кричали так пронзительно и жалобно, как будто их жарили и ели прямо там, в поднебесье.

— Гарольд? Может, у них болит что-то?

— Они здоровее нас с тобой!

— Тогда почему так орут?

— Порода такая. Похоронники называются.

Я покосилась в небо. Похоронники метались, всплескивали крыльями, то падали камнем, то снова набирали высоту. Им явно нравилось над нами издеваться.

— Гарольд? Может, их разогнать?

— Будет приказ — разгоним, — степенно отвечал Гарольд.

Но приказа не последовало. Птицы мало-помалу отстали сами по себе. У меня на душе стало легче, но ненадолго: теперь вокруг воцарилась тишина, как под подушкой. Не шелестели листья. Совсем не было ветра. В низинах собирался туман. Лошади ступали по траве совершенно бесшумно, только где-то в хвосте колонны, в обозе, глухо звякал колокольчик.

Мне опять захотелось домой. Подумать только: пока я здесь воюю, там застыл в воздухе падающий снег, замерли троллейбусы и машины, мама замерла у себя на работе перед экраном компьютера, и экран не мерцает…

Надеюсь, с ней ничего не станется, пока я здесь? С ними со всеми без меня ничего не случится?

— Гарольд… А что бывает с теми городами и странами, откуда ушло Королевство?

— Живут себе. Некоторые получше, некоторые похуже… Оберон… его величество говорит, что со временем такой мир может разрастись со страшной силой, покорить небо и землю, а потом построить огромный летающий дом и улететь к звездам.

— Гарольд, — у меня вдруг пересохло во рту. — А Оберон не говорил…

— Не «Оберон», а «его величество»!

Я не стала с ним спорить. Хлопнула пятками по упругим бокам моего Серого, тот зашагал быстрее, перешел на рысь (меня стало трясти и подбрасывать) и скоро оказался в голове колонны.

Крокодилоконь Оберона (это чудище звалось нежно — Фиалк) плыл над дорогой, едва касаясь ее широченными копытами. Стражники покосились на меня, но пропустили к королю; рядом с Фиалком шел коричневый конь принца, покрытый попоной так, что виднелись только хвост и голова.

Отец и сын разговаривали. Я поняла, что опять не вовремя. Принц сидел в седле красный, очень обиженный: вот так же выглядела наша отличница Фролова, когда новая математичка влепила ей трояк по самостоятельной…

В руках у короля был его новый посох — черный, будто смоляной, с навершием в виде корявого древесного корня.

Оберон почувствовал мое приближение. Глянул через плечо:

— Добрый день, Лена. Что скажешь?

Он говорил спокойно и приветливо, как обычно, но мне все-таки показалось, что в его голосе нет прежней доброты.

— Вы заняты? — спросила я. И поспешно добавила: — Ваше величество.

Оберон улыбнулся:

— Представь, что во время битвы офицер приходит к полководцу: «Простите, вы не заняты?» Нет? А мне показалось… Я только хотел сказать, что враг прорвал левый фланг и армия отступает в беспорядке…»

Я покраснела. Конечно, я задала глупый вопрос, но зачем же надо мной подтрунивать в присутствии принца?

— Не обижайся. — Оберон поманил меня пальцем, серый конь правильно истолковал его жест и почти поравнялся с зубастым Фиалком. — Мне кажется, что со вчерашнего дня ты какая-то… не такая. Что тебя мучает?

Принц на меня не смотрел — изучал горизонт. Лицо у него было отчужденное, мол, предавай меня, не тяни.

— Нет, ваше величество. То есть я немножко волнуюсь, все-таки переход границы… то-се…

Король чуть приподнял бровь. Я солгала, он это понял. Принц по-прежнему смотрел вдаль. Неезженая дорога, поросшая травой и кустами, вела вперед и вперед, терялась за холмом. А впереди стояли тучи — плотной черной стеной.

Над караваном висела зловещая тишина. Если бы принц догадался отстать! Я поговорила бы с Обероном начистоту… Вот ведь дурацкое положение! Заговорить — получится, будто я сплетница и ябеда к тому же. Не заговорить — выходит, что я вру.

— Я хотела спросить только… Наш мир — мой настоящий… то есть родной мир… может быть, в нем тоже когда-то было Королевство? А потом Королевство покинуло его, мир разросся, изменился, стал таким, как теперь?

Крокодилоконь по имени Фиалк обернул ко мне зубастую морду. Удивленно покосился карим глазом: как ты, мол, догадалась?

Принца не интересовали отвлеченные вопросы. Он не повернул головы.

Оберон улыбнулся:

— Знаешь… Не исключено. Может, и было такое Королевство. Давным-давно. Уже никто толком и не помнит.

— Ну, кто-то помнит, — сказала я, помолчав. — Ведь если бы того Королевства не было — зачем бы я пришла к вам? Зачем бы училась волшебству, вместо того чтобы сидеть дома и смотреть телевизор?

Принц оживился:

— Телевизор — это штука, которая показывает картинки?

— Мне нравится ход твоей мысли, — серьезно сказал Оберон, не слушая сына. — Да. Наверное, ты права.