Ключ от Королевства

— Конечно, нет. Мы будем внимательными, очень внимательными. Ты ещё что-то хотела спросить?

— Да, — я вспомнила холодок в животе от тех его слов: «карается смертью». — Что это значит — «оставить службу в пути»? Разве есть такие дураки, которые здесь, в этих местах, бросят нас и убегут?

Прямо под копытами Фиалка вдруг открылась трещина без дна. Я разинула рот; Фиалк, как ни в чём не бывало, развернул крылья, на секунду завис в воздухе и, перелетев пропасть, мягко приземлился на той стороне.

— Понимаешь, Лена… Дураков, конечно, нет. Все прекрасно понимают: пока мы держимся друг за друга, у нас есть шанс. Но в пути бывают такие ситуации… Нам будет страшно. Всем. А страх выворачивает из людей чувства, о которых они раньше не подозревали. Начнутся свары, раздоры…

— Как у канцлера и коменданта?

Оберон вздохнул:

— Ты думаешь, они прежде не ругались? Ругались, ещё как. Поэтому их размолвка меня не волнует. Пока. Пока они не вздумают делить власть.

— А принцессы…

— То же с принцессами. Ты думаешь, Эльвира раньше не капризничала? Александр с ней намучился…

Я не сразу сообразила, что Александр — имя принца.

— Так не проще ли, — начала я давно волнующую меня тему, — оставить принцу одну невесту?

— Проще, конечно… И гуманнее. Но невозможно.

Фиалк перелетел ещё через одну трещину. На этот раз я даже не вздрогнула.

— А почему?

— Потому что таковы законы Королевства. Босая девушка, постучавшаяся в ворота рано утром, назвавшаяся дочкой далёкого короля, желающая стать невестой принца, должна быть принята. Принцессы-невесты очень желательны для тонкого мира — они исполнены надежд, вокруг них устанавливается гармония…

— Ничего себе гармония! Вокруг этой Эльвиры?

— Представь себе. Думаешь, она капризничает со зла? Да она борется за своё счастье! Она таким образом хочет обратить на себя внимание принца… И ей это удаётся. Он только о ней и говорит.

— Он же её терпеть не может!

— Это сейчас ему так кажется. А на самом деле он к ней неравнодушен.

— Да-а? — протянула я.

Иногда мне кажется, что я ничего не понимаю в жизни.

Оберон вдруг сдавил моё плечо:

— А вот теперь смотри вперёд. Видишь?

Я посмотрела, куда он указывал. Чёрное уродливое дерево на границе леса и пустоши вдруг забилось, задёргалось — и взлетело в воздух, осыпая камушки с коротких корней. Ветки-лапы хлопали, ствол распрямлялся и складывался, как перочинный ножик. Такой твари я не видала никогда, ни на одной картинке: это была не птица, не ящер, а какое-то летающее безобразие!

— Очень опасны, — шёпотом сказал Оберон. — Это разведчик. Сейчас он подаст сигнал…

Тварь разразилась скрежетом железа по стеклу. Я еле удержалась, чтобы не заткнуть уши.

И тут из леса как взовьётся стая таких же точно летающих ёлок!

Они не кричали. Они молча взмыли над нами — мне показалось, что их там штук сто, не меньше.

— Это сосуны. Сейчас они построят хоровод — круг в круге. Начнут вращаться в разные стороны. От этого их кружения сдвигаются слои земли. Жертву затирает камнепадом. Сосуны садятся на труп или трупы, пускают корни и мирно растут несколько лет, пока хватает поживы.

Я вцепилась в его руку:

— Бежим скорее!

— Но мы же разведчики, а не беглецы… Берись за посох. Делай, как я.

Он одной рукой вскинул свой чёрный посох. Тонкий луч перерезал стаю, твари бесшумно забились. Оберон ударил ещё и ещё; запахло свежей древесиной, как в столярной мастерской. На головы нам посыпалась хвоя. Фиалк вытянул шею, расправил крылья, поднялся на дыбы. Чёрная тварь ринулась вниз, явно собираясь вцепиться когтями мне в глаза. Я заорала от страха, зажмурилась, вцепилась в посох, левая ладонь сделалась горячей, правая — ледяной. Бабах!

— Лена, сражайся как маг, а не пали мне бороду своей самодеятельностью! Ну-ка!

И Оберон соскочил с седла, подхватив меня под мышку.

Пс-с-с! — взвился его луч. Тресь-тресть-тресь! — посыпались опилки. Стая чёрных существ, уже собравшаяся было в хоровод, снова разлетелась ошмётками копоти.

Я упёрлась посохом в землю, сама толком не понимая: это мне оружие или костыль? От страха дрожали коленки, чёрные сосуны метались над головой, но самым ужасным было то, что вот сейчас Оберон их всех перебьёт — а на мне останется клеймо труса!

Я выровняла дыхание. Почувствовала тёплый клубок в животе, подняла его в сердце, в левую руку, в посох… Огонь!

Небо осветилось зелёным и красным. Мой залп получился красивее, чем у Оберона, но никого из тварей я, кажется, не задела.

— Экономнее, Лена, тонким лучом, прицельно. Давай.

Я снова ощутила под грудью тёплый клубок…

Когда начинаешь по-настоящему драться, страх уходит. Я это давно заметила, ещё в песочнице, когда ко мне приставали большие девчонки. Получите и распишитесь, граждане сосуны!

Чёрная стая распалась. Половина повернула обратно к лесу. Половина поднялась выше и там занялась «воздушной гимнастикой», но тварей было слишком мало, чтобы построить два хоровода. Получалась какая-то испорченная дырявая карусель. А после того, как Оберон прицельно сбил троих, летающим ёлкам расхотелось иметь с нами дело. Все они скрылись за верхушками леса.