Ключ от Дерева

Несколько минут на улице было тихо. Наконец опять раздались глумливые крики, и в окно спальни снова застучали. Дверь с треском распахнулась, и лесные служители выскочили на двор, в мгновение ока выстроившись полукругом. В центре стоял хозяин, крепко сжимая топор, внутри Ян оборонял двери. Из окна на них со страхом смотрела хозяйка, а из-за ее плеча выглядывал мальчик, поминутно кусая губы.

Никого во дворе не было, и друиды медленно двинулись вперед, постепенно расширяя полукруг. Ян по-прежнему спиной прикрывал дверь дома, Збышек дал ему свой кинжал, оставшись с коротким и широким мечом. Небо между тем посветлело, черную непроглядь сменил серый сумрак, и в деревню опустился мутный туман.

Едва только Коростель привалился к дверной ручке, ему показалось, что кто-то пристально смотрит на него. Такое чувство и прежде частенько выручало Яна во время войны. Ни одна стрела не коснулась Дудку, ни один камень или пика не ранили. Но сейчас ощущение было странное, словно на нем остановился взгляд внезапно ожившего дерева или булыжника, взгляд мертвый и живой одновременно, леденящий сердце и кровь в жилах. К тому же Ян никак не мог определить, с какой стороны на него смотрят. Он призвал мысленно на помощь остатки самообладания и приготовился к нападению.

Все произошло внезапно. Когда друиды растянулись настолько, что Март сумел осторожно заглянуть за угол дома, кто-то неожиданно спрыгнул с крыши прямо над головой Яна в центр защитного полукруга. Мгновенно обернувшись, хозяин отразил лезвием топора мелькнувший черный клинок. Напавший был облачен в мешковатый просторный плащ мышиного цвета, на голову его по самые глаза был надвинут капюшон. Натиск был так силен, что Мотеюнас еле устоял на ногах. Его тут же заслонил собой Снегирь, и его резкий выпад мечом заставил неприятеля отклониться назад. В ту же секунду Ян, повинуясь внезапному порыву, скатился со ступеней лестницы и что было силы ударил существо в спину, чуть ниже лопатки. Ночной мешком свалился к его ногам, и в ту же секунду в лежащего вонзилась запоздалая стрела Молчуна. Ян ошеломленно смотрел на поверженного врага, а убитый навалился ему на носки сапог, и он чувствовал тяжесть тела. Внезапно все поплыло в глазах, и Ян увидел перед собой лицо незнакомого человека с короткими рыжими усами и большим, с горбинкой, носом, щеку рассекал длинный и неровный шрам. Лицо неожиданно улыбнулось Яну, из-за шрама улыбка показалась кривой, но в глазах светилось облегчение. Видение промелькнуло быстрее, чем Ян осознал его, а сбоку уже рубились плечом к плечу Март и Травник. На них наседали четверо ночных в одинаковых плащах и капюшонах. Со стороны сарая тоже рвались пришельцы, им преграждал путь Снегирь. Он опрокинул широкую сломанную телегу, а Молчун посылал в остервенело лезущие через край серые капюшоны стрелу за стрелой. Через мгновение Ян уже был рядом, отражая ночных. В руке у него был зажат черный меч убитого.

Друиды были опытными бойцами, закаленными в боях с самым разным противником. Снегирь и Лисовин когда-то знались с ведунами, а те всю жизнь отчаянно боролись с нечистью, зарабатывая этим себе на хлеб. Остальные также обладали немалым опытом в коротких ночных стычках. Спустя полчаса отчаянной рубки, когда Молчун израсходовал почти весь запас стрел, ночные убрались восвояси. На траве осталось лежать с десяток неподвижных фигур, пронзенных мечами, еще столько же валялось вокруг переломанной телеги с торчащими в телах стрелами – Молчун бил насмерть и ни разу не промахнулся. Жена хозяина, растрепанная, вся в слезах, повисла на муже, тот смущенно гладил вздрагивающую женщину по маленькой седеющей голове.

– Это и есть ваши ночные кошмары? – ткнул сапогом одного из мертвых Травник. Мотеюнас перевернул тело и откинул капюшон. Ян увидел белое безжизненное лицо с темными кругами вместо глаз, бешеный огонь в них уже угас. Жена Мотеюнаса издала тихое восклицание. Все сгрудились вокруг убитого, а с его телом начали происходить неожиданные трансформации. Белая призрачная маска лица потемнела изнутри, над ней заклубился тонкий и легкий дымок. Постепенно стали проступать человеческие черты молодого веснушчатого парня со слегка приподнятой верхней губой. Что-то заячье было в нем, робкое и беззащитное. Плащ был пробит в трех местах, но следов крови не было. Лицо еще плыло перед глазами, черты менялись. Мотеюнас крепче обычного обнял жену, стал тихо шептать ей что-то, а та уже рыдала навзрыд. Наконец мужик безнадежно махнул рукой, уселся на тележное колесо и достал трубку. Хозяйка закрыла лицо руками и с плачем, спотыкаясь, медленно и нетвердо поднялась по ступеням в дом.

– Что случилось? – тревожно спросил Збышек.

– Соседский племянник это, Кишк, – пояснил хозяин. Он был здорово расстроен, дрожащие пальцы машинально вертели прокуренную трубку.

Ян вспомнил, как бесстрашно этот немолодой, изрядно заматеревший мужик рубился топором, как защитил от черного клинка споткнувшегося в пылу боя Збышека, и ему стало не по себе.