Ключ Неба

– Мы больше не американцы и не европейцы. Не азиаты и не африканцы. Не осталось больше ни востока, ни запада, ни севера, ни юга. – Президент заканчивает свою речь, прозвучавшие в ней эмоции проносятся по всему миру, эхом повторяясь в словах и чувствах всех глав государств. – Мы больше не христиане или евреи, мусульмане или индусы, шииты или сунниты, верующие или атеисты. Мы больше не индийцы и не пакистанцы, не израильтяне и не палестинцы, не русские и не чечены, не северокорейцы или южнокорейцы. Не террористы, не вольные борцы за свободу, не либералы и не радикалы. Не коммунисты, не социалисты, не теократы, не фашисты. Не ученые, не священники, не политики, не солдаты, не учителя, не ученики, не демократы и не республиканцы. Сегодня мы все – просто люди Земли. Самый удивительный биологический вид на самой удивительной планете. Сегодня забыты все разногласия, решены все споры, прекращена всякая вражда. Мы – едины. Мы – люди, которые хотят и могут сплотиться, чтобы плечом к плечу встретить неизвестное будущее. Будущее, которого никто не ждал. Мы – едины. Мы должны верить в лучшее в нас. Если и есть шанс выжить в катаклизме, то только благодаря милосердию и любви. Только благодаря тому, что делает нас людьми. Мы едины, друзья. Да благословит Бог каждого из нас. Да благословит Бог нашу Землю.

Все игроки

Америка. Германия. Индия. Япония

Сара, Яго и Ренцо смотрят обращение президента на борту «Сессны Ситэйшн CJ4», самолета Ренцо. Они с Сарой чуть с ума не сошли от радости, когда Яго появился на взлетной полосе в Линкольншире. Ольмек постарался помирить их, и те согласились пока не устраивать разборки. Во всяком случае, разногласия временно отошли на второй план. «Сессна» взлетела почти сразу же после того, как Яго объяснил, что сумел нырнуть под поезд и спрятаться в большой канализационной трубе под рельсами, где и дожидался, пока не миновала опасность. Он не злился на Сару за то, что она оставила его, и убедил Ренцо тоже не злиться на нее. Они Играли, и оба выжили в этот день. После дозаправки в новошотландском Галифаксе, где они провели сутки, Сара с Яго, отмахнувшись от возражений Ренцо, заявлявшего, что они ведут себя как дети и что это опасно, летят в тайное убежище кахокийцев на востоке штата Небраска. Там Сару ждет ее семья.

Ей нужно увидеться с родными. Объяснить, что произошло с Кристофером и почему. Рассказать, что случилось, когда она получила Ключ Земли. Попытаться разобраться в собственных мыслях. Может быть, семья ей в этом поможет. Может, это вообще будет последнее их наставление – ей, Игроку кахокийской Линии. Может, родным удастся успокоить ее, примирить с ситуацией, заставить наконец прийти в себя.

И, пока она дома, Сара хочет сходить на могилу Тейта.

Родного брата. Еще одной жертвы Последней Игры. Выступление президента она смотрит молча. По щекам текут слезы. Когда стихают последние слова, девушка не выдерживает. Извинившись, она убегает в туалет.

Только там можно выплакаться вволю.

Ни Яго, ни Ренцо обращение президента не трогает. Они давно готовы к появлению Аваддона – и того, что наступит после. – Забери Ключ Земли и избавься от нее, – шепчет Ренцо, едва за Сарой закрывается дверь.

Яго думает. Потирает шрам на шее – по привычке.

– Не могу.

– Ты должен. Время дорого. Скоро мир перестанет быть уютным и простым. Надо вернуться домой. В дом наших предков. В твой дом. Нужно отдать Ключ Земли Аукапоме Уайне и узнать то, что знает она.

– Ты меня не слушаешь, Ренцо.

– Я всегда слушаю своего Игрока.

– Хватит пичкать меня бабушкиными сказками. Да, ты прав, я знаю. Но я ее не брошу. Как и тебя. Мне нужна твоя помощь, но я не хочу, чтобы ты выносил мне мозг своими сомнениями.

Ясно?