Ключ к убийству

— Что касается улик, то мне удалось найти немного. Сагг и компания все там истоптали, не говоря уж о малыше Тиггсе и его служанке, но я заметил очень четкое пятно сразу же за изголовьем ванны, словно там стояло что-то очень мокрое. Вряд ли это можно назвать уликой.

— Конечно, всю ночь шел сильный дождь.

— Да. А вы заметили, что копоть на подоконнике была с каким-то неясным узором?

— Заметил, — ответил Уимзи, — и тщательно осмотрел его, но не увидел ничего, не считая того, что кто-то или что-то опиралось на подоконник. — Он снял свой монокль и передал его Паркеру.

— Ей-богу, это же мощная линза.

— Именно, — пояснил Уимзи, — и к тому же крайне полезная штука, когда вам надо незаметно что-нибудь осмотреть и в то же время иметь вид набитого дурака. Только она не подходит для того, чтобы носить ее постоянно, — если на вас посмотрят анфас, то непременно скажут: «Господи, как же он вообще видит этим глазом!» И все же она полезна.

— Мы с Саггом обследовали и почву под окном позади здания, но не обнаружили ни следа, — продолжал Паркер.

— Это интересно. А на крыше вы смотрели?

— Нет.

— Мы займемся этим завтра. Водосточный желоб находится всего, в паре футов над окном. Я измерил его своей тростью — спутник джентльмена-разведчика, как я ее называю его, — на нее нанесены дюймовые деления. Временами она — неоценимый помощник. У нее внутри спрятан стилет, а в набалдашнике — компас. Я специально взял ее с собой. Еще что-нибудь?

— Боюсь, что нет. Давайте послушаем вашу версию, Уимзи.

— Ладно, я думаю, что вы выдержали экзамен по большинству пунктов. Я заметил только одно или два небольших противоречия. Например, человек носит дорогое пенсне в золотой оправе, и притом довольно долго, поскольку чинил его дважды. Но вот его зубы не только в табачных пятнах, но и сильно испорчены, они выглядят так, словно он никогда в жизни не чистил их. На одной стороне у него отсутствуют четыре коренных зуба, на другой — три, а один из передних зубов сломан как раз посредине. Этот человек тщательно следил за своей внешностью, о чем свидетельствуют его волосы. Что вы там еще сказали в дополнение к этому?

— О, эти вышедшие из низов люди не особенно заботятся о своих зубах и приходят в ужас от перспективы обратиться к зубному врачу.

— Правильно, но один из коренных зубов обломан так, что его острый край врезывается в язык. Нет ничего более мучительного. Уж не думаете ли вы, что человек стал бы терпеть такое, когда он вполне может позволить себе подпилить сломанный зуб?

— Ну, люди странные существа. Я знавал слуг, которые терпели страшные муки, но не решались войти кабинет дантиста. Как вы все это понимаете, Уимзи?

— Что ж, может быть, вы правы, — кивнул лорд Питер. — Второе: этот джентльмен, у которого волосы пахнут «Пармской фиалкой», а ногти аккуратно подстрижены, никогда не мыл уши. У него полно серы в ушах. Это отвратительно.

— Ну, здесь вы меня обошли, Уимзи, при осмотре трупа я совсем не обратил на это внимания. Да, действительно, старые привычки умирают с трудом.

— Вот именно! В-третьих: джентльмен с маникюром, бриолином и всем остальным страдает от блох.

— Ей-богу, вы правы! Блошиные укусы. Мне это в голову не приходило.

— В этом нет никаких сомнений, старина. Следы их были слабые и старые, но несомненные.

— Конечно, раз вы это говорите. И тем не менее, это может случиться с каждым. На позапрошлой неделе я всю ночь отбивался от блох в лучшем отеле в Линкольне.

— Да, конечно, все эти вещи могут случиться с кем угодно, но — по отдельности. Четвертый пункт: джентльмен, который пользуется «Пармской фиалкой» при уходе за волосами и тэ дэ и тэ пэ, моет свое тело крепким карболовым мылом — таким крепким, что его запах висит в воздухе спустя 24 часа или около того.

— Карболовое мыло — хорошее средство от блох.

— Паркер, у вас на все готов ответ! Пятый пункт: у джентльмена с ухоженными, наманикюренными, хотя и обгрызенными ногтями оказываются отвратительные, черные ногти на пальцах ног, словно он годами не подстригал их.

— Это опять-таки дело привычки!

— Возможно, но, согласитесь, привычка странная. Далее, шестой, и последний, пункт: этот джентльмен с целым набором неджентльменских привычек прибывает в чужой дом в середине ночи под проливным дождем и к тому же, очевидно, через окно, будучи, напоминаю, мертвым уже в течение суток, и спокойно ложится в ванну мистера Типпса, одетый не по сезону в пенсне. На голове у него идеальная стрижка, будто бы он только что побывал у парикмахера, о чем говорит некоторое количество коротких волосков, прилипших к шее и стенкам ванны, кроме того, он совсем недавно брился — на щеке у него даже осталась полоска высохшего мыла...

— Уимзи!

— Подождите минутку — а также засохшая мыльная пена у него во рту...

Бантер встал и вытянулся перед детективом — с ног до головы почтительный вышколенный камердинер.

— Еще немного бренди, сэр? — пробормотал он.

— Уимзи, — сказал Паркер, — от вашего рассказа у меня мурашки бегут по коже.