Ключ к тайне

Прочитав вторую повесть Дж. Триза, вы вместе с Оуэном и Томом обошли и объездили всю промышленную «Черную Англию», приняли участие в борьбе, пережили вместе с героями горечь поражения. И вы убелились: это была голодная, отчаявшаяся, обманутая и преданная Англия — но только не «веселая». Видно, недаром знаменитый поэт того времени Уильям Уордсворт сетовал:

Англия, ты звалась веселой в старые времена,
Счастливый народ завоевал для тебя это имя,
Которому с завистью внимали в дальних уголках земли...

Но когда же они были, эти «старые времена»? Может быть, еще раньше — лет четыреста тому назад? Неужели и в то время, по справедливости названное эпохой Возрождения, не найдем мы «веселой старой Англии»?

Властная, умная королева Елизавета утвердилась на престоле. Легкие английские корабли пустили ко дну испанскую «непобедимую армаду», а сэр Уолтер Ралей, с которым Дж. Триз познакомил нас в своей повести «Ключ к тайне», основал в Америке первую английскую колонию. Бароны и князья смирились перед властью королевы и перестали разорять страну междоусобицами — потому-то, верно, и «заступился» за королеву крестьянский паренек Пит Браунриг. Старуха Бесс — так звали в народе королеву — была расчетлива, коварна, лицемерна, жестока. Но уж лучше одна королева, чем две дюжины феодалов, — так думали многие.

Жизнь была еще полна надежд. Крестьяне еще верили, что смогут сохранить волю и отстоять землю, станки и машины еще не разорили свободных горожан-ремесленников. И неудивительно, что именно в то время столько было сделано маленьких, но великих открытий! Немецкий монах придумал станок, на котором можно было печатать книги — до того их переписывали от руки; французский стеклодув сварил прозрачное белое стекло — до него окна затягивали бычьими пузырями или вставляли в них цветные витражи, очень красивые, но пропускавшие мало света; английская портниха изобрела пуговицу — ведь раньше платье зашивали прямо на теле и снова распарывали, когда надо было его снять. Такие изобретения очень упрощали жизнь.

Но главное, церковь, веками давившая разум человека мрачными проповедями о греховности всякого веселья, теперь вынуждена была отступить. «О боже, отыми от меня смех и дай мне плач и рыдание!» — эту старинную христианскую молитву люди пели всё реже и всё неохотнее. Да, это была воистину праздничная Англия, но...

Поэт Спенсер — тот самый, которого Джефри Триз упоминает в связи с таинственным «ключевым» сонетом, — тоже писал о «веселой Англии». Но почему-то и он считал, что Англия такой была «до него». А Шекспир — тот прямо заявил:

Не стало в Англии веселого житья, с тех пор как знатные стали командовать («Король Генрих VI»).

Значит, и в то время весело жилось далеко не всем англичанам. Могущественные землевладельцы уже начали «огораживать» общинные земли и устраивать на них пастбища для своих овец. Пройдет совсем немного лет, и «овцы съедят людей» — сживут их с земли, разорят, пустят по миру. И вот уже крестьяне волей-неволей выходят на большую дорогу. Правительство безжалостно преследует бродяг — их казнят за малейшую провинность. «Повесить за шею!» — несколько сот таких приговоров ежегодно выносят судьи в одном только Лондоне.

И, может быть, неслучайно многие повести Дж. Триза начинаются с того, что его герои бегут или уходят из дому. «Свободный иомен» Пит Браунриг скрывается от мести барона; пастух Оуэн не поладил с хозяином — он вынужден уйти из дому; Дик и Энни не ужились с богатым дядюшкой — им приходится скитаться по всей Англии. Нужда вечно гнала английского трудового человека с насиженных мест. Ведь недаром в английском языке для обозначения нищего и бездомного человека, скитающегося в поисках работы, имеется не одно и не два — восемнадцать различных слов! Некоторые из них восходят к самым давним временам — значит, и тогда бродили по английским дорогам бездомные и обездоленные люди...

Что ж, выходит, никогда и не было ее — «веселой старой Англии»? Но почему тогда с самых давних времен славятся англичане остротой ума, насмешливостью и своим особым «английским чувством юмора»?

«Если ты умеешь посмеяться над другим, — говорят англичане, — это еще не значит, что у тебя есть чувство юмора. Вот если ты умеешь посмеяться вместе с другим над самим собой...»

И потому в народных балладах, в сказках даже самый любимый герой — Робин Гуд, например — порой попадает впросак и тогда бывает смешон и осмеян. Тогда над героем и вместе с героем смеется весь народ. А в одной старинной легенде рассказывается, что смех англичан был так могуч, что ему вторили дубравы, и реки звонко пересмеивались, и горы хохотали.

А вот еще английская поговорка:

«Если ты упустил час обеда — не плачь, но если упустил минуту веселья — рыдай!»